Вера часто была единственным, что оставалось у этих людей. И Рэндал знал, что, если отнять у них эту веру, несчастным старикам не останется ничего, кроме как вернуться домой и покончить счеты с жизнью.
А сейчас, поняв, что Дарси Форест не будет просить роль, Рэндал откинулся на спинку кресла и расслабился, устроившись поудобнее. Через пять минут он уже беззаботно смеялся над тем, о чем рассказывал его гость.
Дарси Форест был забавным, этого у него не отнимешь. И умел занять собеседника. Да так, что Рэндал очень удивился, вдруг обнаружив, что на часах половина пятого, то есть он беседует с Дарси больше полутора часов.
– Не мешало бы выпить чаю, – предложил Рэндал, – или вы предпочитаете чего-нибудь покрепче? Я должен был предложить вам это сразу, извините меня.
– Не извиняйся, мой милый мальчик, – сказал Дарси Форест. – Мы с малышкой Сореллой прибыли сюда сразу после обеда, но сейчас я не откажусь пропустить стаканчик.
Рядом с бассейном был сооружен причудливый декоративный грот, там находился телефон. Рэндал поднял трубку, позвонил в буфетную и сказал Пьеру:
– Принесите напитки. И чай для меня. Подождите минутку. – Он повернулся к Дарси Форесту. – Я забыл о вашей дочери. Что она будет пить?
Говоря это, Рэндал поискал глазами Сореллу, но девочка, казалось, испарилась. Он не следил за ней на протяжении последнего часа, слушая ее отца, а теперь увидел Сореллу у дальней кромки бассейна. Она сидела спиной, почти неподвижно и болтала ногами в воде.
Рэндал подумал, что надо бы позвать ее, но тут же решил, что нет необходимости это делать.
– Два чая, – сказал он Пьеру и повесил трубку. – А чем занимается ваша дочь? – спросил он, возвращаясь к Дарси Форесту.
– Чем занимается? – на мгновение ему показалось, что Дарси удивил этот вопрос. – О, она находит себе множество занятий, – улыбнулся его гость.
Что-то в самом ответе и в том, с какой поспешной легкостью Дарси его произнес, вдруг вызвало у Рэндала подозрение.
Он внимательно посмотрел на Дарси Фореста не как на забавного знакомого и человека, чье обаяние и красноречие делали его интересным собеседником, но как на отца, как на единственного человека, от которого зависит жизнь его ребенка.
Успех пьес Рэндала заставил его погрузиться в мир театра. И тем не менее до двадцати пяти лет он не был знаком ни с одним актером, кроме Дарси Фореста. Но как только его первая пьеса – «Корова, прыгающая через луну» – принесла ему успех, Рэндал обнаружил, что теперь он живет, ест, спит и даже думает, пребывая в атмосфере театра. Это был мир, отличавшийся от всего, что ему приходилось знать и видеть раньше, отличавшийся так восхитительно, что даже сейчас, спустя семь лет, этот мир все еще очаровывал и восхищал его, словно Рэндал был ребенком, пришедшим в театр в первый раз.