Ничего не придумалось. Как заговорить с тем, кто на тебя ноль внимания? И это все совсем не шутка.
Вопросы застревали у нее на языке. Она чуть не выпалила: «Давайте знакомиться», – но это было слишком пошло и не в ее правилах.
Чуть не вырвалось: «Я от вас без ума», – но он же не произнес еще ни слова.
Про случай летом вспоминать не хотелось, было очень стыдно и непонятно, она ведь совсем ничего не помнила.
Уже около дома Зину осенило. Она, так и не дождавшись, попросила: «А вы в воскресенье заняты? Мне надо библиотеку от бабушки перевезти». «Могу, – ответил он. – Двадцать рублей». Договорились на десять утра у подъезда. Она вышла. Хлопнула дверца, и он укатил.
А Зина все стояла, как дура, со счастливым лицом.
Потом как водой облили: где же взять бабушку и библиотеку, что надеть, что сказать?!.
И зашумело внутри море. Волны накатывали и отступали. А волнение внутри оставалось. Но тихое, с надеждой. Зина улыбалась без причины…
В воскресенье Зина вскочила чуть свет, хотя с вечера заснуть удалось с трудом. В голове вертелось: «Скоро-скоро». Она частенько поглядывала на большие настенные бабушкины часы и прислушивалась, когда же ударит следующий час.
Часы были родом из ее детства. По ним она училась времени: «Когда маленькая стрелка дойдет сюда, а большая будет вот здесь, – терпеливо объясняла бабушка, – тогда и будут твои любимые «Спокойной ночи, малыши!».
Когда они получили свою новую квартиру, часы переехали вместе с ними от бабушки как добрый знак.
Вообще, чувство времени было заложено в Зине природой, она почти безошибочно определяла, который сейчас час.
Однако с годами Зина заметила, что время у всех людей разное. Вернее, не время, а его скорость.
Вот у бабушки время было длинным, как и ее рассказы: со всеми подробностями о походе в поликлинику. Они вместе с дедом долго ждали весну зимой, а летом – зиму. Время исчислялось годами.
У мамы время было выходным – и скорость была недельной, от выходных к выходным, от дачи до дачи.
А у нее, у Зины, время исчислялось часами, остановилось на без пятнадцати десять в это воскресенье и никак дальше не двигалось.
Ждать Зина ненавидела. Ей казалось, что часы просто издеваются и из вредности идут медленнее.
Не вытерпела, выскочила к подъезду, чтобы хоть немного остыть. Огляделась, распахнула шубу, но все равно было жарко.