– Таааак, – пощёлкать перед глазами и обозначить своё присутствие. В зрачках загорелась жизнь, королевская голова начала слегка приподниматься.
Принц озадаченно посмотрел на ведьму и потянулся за крестиком и святой водой. Что-то с ней было явно не так: то ли одичала на своём болоте, то ли окончательно свихнулась, то ли выжила из ума. Заметив, что племянник, ведьма посерьёзнела.
– Так, поиграли в дурку – и хватит, – глаза по привычке искали корзину с яствами, но поскольку принц от горя и глупости объявил голодовку, то съестного поблизости не наблюдалось. – Что на этот раз?
– Она меня не ценит! – казалось, ещё немного – и он разрыдается на полном серьёзе. – Скандалы по поводу и без, истерики на ровном месте!…
Возраст не позволял ведьме нарочито громко зевнуть. Ну дурень дурнем же!
– А теперь слушай сюда, – пользоваться метлой в качестве указки было весьма удобно. – Знаешь, сколько людей в этом мире ищут ту-самую-настоящую-любовь? Я уже не говорю о том, какая это редкость среди особ королевской крови! А вы – два ссаных придурка, которые нашли это. Сам факт того, что вы ЧУВСТВУЕТЕ, уже делает ссоры настолько нелепыми, что даже смешно. И при этом вы из-за какой-то дрянной мелочи готовы послать это всё в Бездну? Серьёзно?
Повисла пауза. Метла зашелестела от порыва ветра. Ведьма обернулась и увидела знакомые крылья – огнедышащий друг Её Высочества парил над окном, внаглую подслушивая. Ну и пусть себе, так даже лучше.
– Вот ты что, Твоё, мать твою, Высочество, поцеловать её не можешь толком, когда она начинает истерить? Мне тебя учить, что ли?
Высочество всё ещё молчало, а ведьма села обратно в кресло.
– Можно твою метлу одолжить?
…если бы она пила сейчас, то определённо поперхнулась. Принц на метле – зрелище ещё то. Принцесса, если не рухнет в обморок, решит, что наверняка сошла с ума.
– Вон, – кивок в сторону дракона, – и удобнее, и даму сердца не спугнёшь.
Его Высочество помчался к своей возлюбленной на крыльях… можно сказать, Амура, а ведьме наконец-то принесли огромного запеченного фазана.
А к концу обеда выяснилось, что чета помирилась и вновь стала неразлучной назло всем.