– Забодай меня комар! Да ведь это же мой родной братец! – накинулся на мистера Прыгса незнакомец и сжал его в объятиях. Мистер Прыгс оторопел от таких нежностей.
Тётушка Фэ поднялась и обиженно засопела, но никто не обратил на неё внимания.
– Меня зовут Хряпсик, – представился путник и махнул рукой на товарища, – а это Дундук. Когда-то, давным-давно, мы жили здесь, но однажды страшный ураган унёс нас далеко от родного Дерева. Чего нам только не пришлось пережить! Даю тысячу сушёных гусениц, если это неправда.
– Если мне не нужны сто гусениц, зачем мне тысяча? – Мистеру Прыгсу явно не нравился Хряпсик.
– Бедные! Как же вам удалось вернуться? – всплеснула руками Мюкля.
Дундук жалобно всхлипнул и попытался что-то сказать, но Хряпсик его опередил:
– Мы так страдали! Так страдали!.. Пришлось даже приручить дикого жука. Если бы не он, не видать нам родного Дерева как своих ушей!
Испуг прошел, и Тюк наконец смог спокойно рассмотреть рогача. Тот оказался очень красив. Бронзовые, с металлическим отливом крылья, мощные рога-наросты на голове, крепкие лапы… Но больше всего влипсёнка заинтересовали сёдла на спине жука – удобно устроившись в них, можно было управлять страшным рогачом, как обыкновенной улиткой.
– А прокатиться можно? – спросил Шнопсик.
– Не-ет, – мило улыбнулся Хряпсик. – А вдруг ты его напугаешь? Это очень пугливый боевой жук.
– Боевой? – удивился Шнопсик.
Хряпсик замялся:
– Разве я сказал «боевой»? Тебе послышалось. На самом деле я сказал «деловой» или «ездовой», ну, что-то в этом духе, уже не помню. Тебе, деточка, нужно тщательнее мыть уши. Даю…
– Знаю, знаю, – перебила его Мюкля, – миллион сушёных гусениц.
Шнопсик вернулся к Тюку и недовольно зашептал:
– Чего это он сочиняет?! Я же ясно слышал: «Пугливый боевой жук». И уши у меня чистые.
– Где же вы жить будете? – поинтересовалась Мюкля у Хряпсика. – У вас же ничего нет: ни кровати, ни чашек, ни ложек…
– Ну, мы как-нибудь так… где-нибудь на листочке, под веточкой… – отвел глаза Хряпсик. – Если нас не приютит какой-нибудь добрый влипсик, который не позволит нам, его братьям, умереть с голоду и холоду… – И по щеке Хряпсика покатилась крупная блестящая слеза.
– Что за глупости! – возмутилась Мюкля. – У нас в дупле есть отличный чуланчик. Я расскажу про вас Папуле и Мамуле, и вы будете жить в нём, сколько захотите.