Слезы Хряпсика тут же просохли, и он кинулся обнимать Мюклю.
– Слава саранче! Спасибо тебе, милая крошка, спасибо!
Путники подхватили свои котомки и двинулись за Мюклей к своему новому пристанищу. Жук плёлся следом.
– Ты заметил? – Шнопсик указал Тюку на ноги незнакомцев.
– А что?
– Приглядись: у этих влипсиков подошвы ничем не намазаны. Как же они держатся на дереве?
Тюк уставился на Хряпсика. Тот дошёл уже до основания ветки и теперь поднимался по стволу.
– Чудеса, да и только! Хотя знаешь что? Наверное, он намазал ляпу тонко-тонко, так что её и не видно совсем. Он, похоже, очень аккуратный влипсик.
Про тётушку Фэ все забыли. А мистер Прыгс, воспользовавшись суетой, убежал.
– Ой, смотрите! – вдруг закричал Шнопсик. – Вон там, на коре, что-то нацарапано!
И действительно, прямо над листвой, там, где ствол был до блеска отполирован прабабушкой Подметушкой, появилась надпись. Тюк готов был поклясться, что ещё вчера её не было:
Трепещите, несчастные!
Призрак разгневан. Успокоить его смогут только подарки. Много-много подарков! Пусть каждый принесёт самое дорогое, что у него есть!
И внизу приписано мелкими буквами:
Подарки сложите на площади Трёх Ветвей и расходитесь по домам.
– Какой кошмар! – прошелестела тётушка Фэ. – Я этого не переживу.
– Нужно скорее всем рассказать! – заторопился Тюк.
Весть о зловещей надписи разнеслась по Дереву быстрее ветра.
И к площади вереницей потянулись влипсики – каждый нёс в дар призраку что-то дорогое его сердцу. Даже Чумазик, и тот спустился с макушки Большого Дерева, волоча за собой свой любимый гамак.
Тюк оглядел заваленную подарками площадь. Чего там только не было! Банки с черничным вареньем бабушки Поварёшки, древосипед мистера Прыгса и помело вечно теряющейся прабабушки Подметушки (сама прабабушка снова куда-то запропастилась). Даже знаменитый влипсик по имени Мудрейший Сухус пожертвовал своими лучшими произведениями – Белой книгой, которая состояла только из чистых листов, и Чёрной книгой, где все страницы были выкрашены чёрной краской, поэтому каждый читатель придумывал ту историю, которую хотел.
Только дедушка Хрипс ничего не принёс, так как наотрез отказался вылезать из шкафа. Правда, бабушка Поварёшка прикатила за него на тележке несколько кастрюль.
На площади собралась целая толпа. Влипсики сновали туда-сюда, собирались небольшими группками, шушукались. Можно было бы подумать, что на Большом Дереве готовится какой-то небывалый праздник. Но лица влипсиков были печальны. Ведь всем жаль расставаться с дорогими сердцу вещами.