Галя проверила, застыл ли холодец, и собралась достать из холодильника и поместить в духовку заготовку для жаркого, но в этот момент зазвонил телефон. Она вздрогнула, на ватных ногах приблизилась к аппарату и какое-то время смотрела на него, не решаясь ответить на звонок, ибо предположила, что это может быть он… Наконец неуверенно подняла трубку и тихо напряжённо произнесла:
– Алло.
Услышав голос матери, она с облегчением выдохнула:
– Да, мамочка, здравствуй. Спасибо тебе, дорогая. Спасибо, спасибо. Да, тридцать лет! Страшно подумать! Я ведь наше бракосочетание помню в деталях, как будто бы это было вчера. Как я себя чувствую? Уже лучше. Да, говорят, сейчас такой коварный вирус. Не нравится моё настроение? Мамочка, ну какое может быть настроение у человека, потерявшего работу? Только я тебя ещё раз прошу, не говори об этом никому, а особенно тёте Миле. Что-о? Она уже интересовалась, работаю ли я? Ну и чутьё! Что-что? Спросила, работает ли Вова? Господи, постеснялась бы. Что, пытала тебя, не жалеем ли мы, что уехали из Союза? Надо же, столько лет прошло, а ей всё неймётся. Что-что?
Тут раздался почти неслышный, осторожный стук в дверь.
– Мамочка, – прервала разговор Галя, – кто-то идёт ко мне. По-моему, это Зина, племянница нашей соседки с верхнего этажа. Ну я же тебе говорила, это та, что иногда приходит ко мне убираться. Обычно она так скребётся. Целую тебя. Я позвоню позже.
Галя задвинула ногой коробку с архивом ещё дальше за кресло, так, чтобы она совсем не бросалась в глаза, и пошла открывать. При этом, будучи почти полностью уверенной, что это Зина, она всё же не могла отогнать от себя мучившую её мысль – а вдруг он?..
А на пороге действительно была Зина.
Женщина она была простая чрезвычайно. Совсем молодая – лет тридцати. Приехала с мужем Вадимом из какой-то российской глубинки уже после распада Советского Союза. Была довольно смазлива, но на лице её лежала печать провинциальности. Она и её тётя, Алла, жившая в этом же доме интеллигентная женщина, были совершенными антиподами. Как говорится, день и ночь. Можно даже было сказать, что между ними пролегала интеллектуальная пропасть. Потом уже выяснилось, что Зина была дочерью не родной, а двоюродной сестры Аллы.
Войдя, Зина потупила глаза и промямлила:
– Здрасьте, Галь. Можно к вам?