Эту ночь они провели вместе, а наутро Иван сказал:
– Я тебя провожу.
– Не надо. Я сама, – снисходительно улыбнулась Лариса.
– Я провожу, – повторил настойчиво Иван.
И только когда вышли из блиндажа, увидели на поле, через которое ночью к нему бежала Лариса, многочисленные надписи: «Мины. Мины. Мины»
– Как же я шла по минному полю?! – от изумления у девушки подкосились ноги, – Как же я шла…
– У тебя сильный ангел-хранитель, Ларочка, – ответил Иван.
– Ты же комсомолец! Неужели веришь во всю эту чушь? – рассмеялась Лариса, быстро придя в себя и став прежней уверенной в себе красавицей.
– Да, верю, – ответил Иван, – Верю. Особенно здесь, на войне.
Лариса промолчала в ответ.
Немцы атаковали стремительно, били по взводу шестиствольными миномётами. Небо почернело от дыма, гари и копоти. И хотя бойцы уже научились засыпать под гул снарядов, этот гул закладывал уши, леденил кровь. Командир дал приказ к отступлению.
– Отступаем! – и выругался с отчаянием, – Мать твою…!
Снаряды пролетали, свистя долгим протяжным звуком и где-то рядом падали, поднимая столбы земли, осыпая ею бойцов. Ивана отбросило взрывной волной, комья сырой тяжёлой земли посыпались вниз дождём, заживо засыпая раненого солдата. Резкая боль в ноге и ещё более нетерпимая – в животе. Иван чувствует, что не может не то, что подняться, а даже пошевелиться. Сколько он пролежал, не помнил. Может совсем немного, но небо прояснилось от дыма, шум орудий звучал всё дальше и глуше. Иван понял, что бойцы отступили. А он один, тяжело раненый на поле боя. Попробовал ползти, но нахлынувшая чудовищная тошнота и боль накрыли так, что нельзя сделать и движения. И вот сквозь красную пелену сознания он чувствует, как кто-то наспех утягивает его рану бинтами, слышит девичий голос, доносящийся до него как будто из далека:
– Товарищ, старший сержант! Вы живы?! Живы! Вставайте! Надо уходить!
Иван с усилием разлепляет опухшие веки и видит перед собой на коленях Лизу Похомову, девочку-санитарку.
– Иди… Лиза… – сухими спёкшимися губами шепчет он, – Я не смогу. Ранен тяжело… Не подняться… Иди…
– Товарищ старший сержант, вы можете повернуться на бок? – Лиза наклоняется над ним и заставляет его перекатиться на бок, а сама ложится на землю рядом.
– Лиза, ты что задумала? – слабо удивляется он, с трудом подчиняясь и не в силах сдержать стоны боли.