– Человек? Ты человек? Пресвятая Троица, скажи, что ты человек – слова давались ему с большим трудом. Услышав этот вопрос, Андрей понял, что мужчина знает чуть больше, чем ему следовало бы знать об этих лесах.
– Да, я человек. Но для тебя это ничего не меняет, дружок, – ответил лесничий добрым и спокойным голосом. Подбоченившись, Андрей продолжил разглядывать браконьера.
– Вытащи, вытащи меня! Вытащи, пока они не вернулись! Я заплачууууууу! – на последнем слове мужчина снова перешел на вой. Андрей слушал его вполуха и водил фонариком туда-сюда, осматривая место, где бедолага совершил свой неудачный шаг.
Быть может, капкан здесь не один, и меньше всего лесничему хотелось бы присоединиться к бедолаге. На некоторое время Андрей остановил свой взгляд на карабине, который валялся неподалеку. На цевье была вырезана сентиментальная подпись «Удачи на охоте, сынок». Андрей поднял свою винтовку.
– Удача сегодня явно не на твоей стороне, дружок – сказал он и одним точным выстрелом прекратил мучения браконьера. В глубине леса раздался хриплый вой. Андрей хорошо знал, что ни одно животное не умеет издавать таких звуков. Торопливо он разрядил капкан, взял труп за ноги и поволок прочь. Над лесом поднялся молодой тонкий месяц, похожий на улыбку безумца.
Я перекатывал игральный кубик из одной руки в другую и отрешенно смотрел на столбы и покосившиеся деревянные хибары, мелькающие за окном электрички. Привычка таскать с собой повсюду дайс появилась, когда я всерьез увлекся словесными ролевыми играми. Вовка похрапывал, развалившись на деревянной скамье. Бабульки косились на парня с неодобрением.
Перед тем, как сесть в вагон, Вовка высосал три бутылки «будвайзера», а четвертую выпил, когда проводник проверил билеты. Пятой бутылкой пива однокурсник любезно поделился со мной. Людей в вагоне было не много, от нечего делать я стал их разглядывать. Ближе к проходу сидел угрюмый тип в надвинутой на глаза кепке, с синей наколкой на правой руке.
Тип поймал мой взгляд и зыркнул в ответ, сопроводив взгляд характерным коротким движением подбородка, как бы говоря «Чего уставился, урод? Знаешь, как я с такими на зоне поступал?». Я поспешно отвел глаза и переключился на старушенцию с клетчатыми баулами. Она сидела, крепко вцепившись костлявыми руками в ручки сумок и неотрывно смотрела в одну точку.