Так что закончил я вчерашний день не без неудобств, но чего Бога гневить – наилучшим из возможных вариантов. Не менее приятным было и пробуждение.
На доставшемся мне «сексодроме» в этот момент я вольготно раскинулся во весь рост, закинув руки за голову. Волны удовольствия накатывали одна за другой, мышц были напряжены, а прерывистое дыхание с едва слышными всхлипами металось туда-сюда. Казалось, оно покидало-покидало, но все никак не могло покинуть грудь.
– Господин, я все правильно делаю?
– Ох, женщина, – вздрогнул я, – все потом, и только не останавливайся!
– …но я ведь…
– Вот же… – протяжно застонал я.
Вытянувшись еще сильнее, хотя секунду назад казалось, что куда уж больше, и несколько раз вздрогнув всем телом, и наконец-то полностью расслабился.
Еще на минуту или две я полностью ушел в себя, полностью игнорируя внешние звуки, а когда все-таки пришел в себя, глубоко вздохнул, и неожиданно даже для себя выдал:
– Фло (1), милая, ты заглотила целую кучу честно заработанного серебра. За него умерло немало народу, и пусть большинство из них были так себе людишки, и даже не христиане, но все ж живые существа! Имей к ним уважение, и постарайся в следующий раз сделать так, чтобы я хотел повторить, а не взять табурет, и вбить чью-нибудь голову в плечи… И слушай, хватит уже кусаться, дьявол тебя побери, все пока закончено… – обида была такая по-детски искренняя, что я с изумлением вдруг осознал, что и в самом деле забыл, какая она настоящая юность, и чем именно отличается от осведомленной и немало испытавшей, а потому куда более сдержанной зрелости.
(1) Флоранс (от лат. [florens] цветущий, процветающий) – французское женское имя, Фло – его уменьш. форма.
«…Вот ведь, блин…» – хмыкнул я про себя. Мысль получилась, может и короткой, но все же потрясающе емкой, сконцентрировав в себе все мое недоумение.
Еще немного спустя, осознав, что вроде как снова почти разумен, я решил попробовать как-то затереть в памяти девушки этот взрыв. Все-таки чертовски не хотелось бы портить сложившееся взаимопонимание:
– Милая, принеси вина? Кажется, я просто умираю от жажды, – странно, но и улыбка и голос у меня получились и в самом деле почти естественными.
Несколько раз всхлипнув – и явно больше по инерции, чем и впрямь от горькой обиды – Флоранс просияла, и уже через мгновение каждый из нас смог спрятать взгляд в кубке красного вина.