За два с половиной года знакомства они так и не перешли на «ты». Кроме того, Денис не сумел перебороть привычку обращаться к сегодняшнему спутнику по имени-отчеству, хотя разница в возрасте между ними составляла всего пять лет.
– Виктор Васильевич, – вежливо ответил он, – мы с вами всегда хорошо общались на разные темы. Я уже в самом деле твердо поверил, что вы не занимаетесь оперативной работой, и наши откровенные разговоры интересны вам исключительно как аналитику. А сейчас начинаю сомневаться.
Мужчина в сером костюме наклонился чуть ближе к нему.
– Хорошо, какой мне смысл провоцировать вас?
Денис пожал плечами.
– Не знаю. Ваши игры для меня темный лес.
– И всё же? Давайте рассуждать логически.
– Конечно, как объект провокации я вряд ли кому-то интересен, – согласился Денис. – Но, например, через меня можно скомпрометировать того же корреспондента Би-би-си, да и всё их московское бюро.
– Зачем? Большинство населения и без того убеждено, что это – шпионское гнездо, рассадник вражьей пропаганды, – парировал человек за рулем.
– Появится повод задержать или выслать человека.
– Если потребуется, повод найдут без меня и, тем более, вас. Скажите проще: вы гоните от себя мысль, что документ – настоящий.
– Бросьте, – неуверенно произнес Денис.
– Нет, не брошу. Вы понимаете, что произойдет, если их план будет реализован?
После этих слов пауза в диалоге ощутимо затянулась.
– Терпеть не могу штампы, но тогда мы точно проснемся в другой стране, – наконец ответил Денис.
– Совершенно верно. От нашей своеобразной демократии останется одно название, – подтвердил его собеседник.
Они снова помолчали. В старинном тупике было всё так же пустынно. Место для встречи один на один подполковник Панин выбрал идеальное: вряд ли кто-нибудь мог подобраться к ним незамеченным.
– Предположим, я откажусь. Что вы мне сделаете?
Подполковник вздохнул.
– Ничего, – ответил он.
Наверное, на лице Дениса отразилось искреннее удивление, и Панин пояснил:
– Видите, вот еще одно доказательство моей честности. Я не работаю ни на кого, кроме себя, и вас ни к чему не принуждаю.
– Что же вы предпримете потом? – спросил Денис.
– Буду искать другие возможности. Хотя это очень трудно: контакты с иностранцами мне категорически запрещены. Еще и дефицит времени жесточайший, считанные дни остались.