центральнее ничего нет, и это меня шокировало и вместе с тем успокаивало, вводило в ступор. Годы привели меня к свободному графику посещений Красной площади.
Вот я поднимаюсь, по правую руку вижу Музей истории, по левую – Никольскую улицу в тысячах свисающих, будто из воздуха, перламутровых фонарей, и направляюсь к центру. Везде кучки людей, они разделились на тех, кто фотографируется и кто фотографирует. Пока одни стоят, другие выходят из этого состояния и двигаются дальше и, как я, замечают статуи. Как много снимков делали мои глаза, и это радовало сердце, ведь фотография нужна на память, потому что момент особенный, и в таком количестве все эти плоскости, если представить их вертикально, создавали на площади вакуум счастья. А ведь переезд мой состоялся в летнее время, когда проходил фестиваль цветов, и периметр ГУМа благоухал. По вечерам этот магазин одевался в огни, и всё это было настолько регулярно, что хотелось вернуться домой пораньше и приготовить самой ужин.
Мне нравилось гулять по ГУМу, словно по музею, разглядывать совершенно неинтересные, в моём понимании, скульптуры 30-х годов, установленные недавно. Они кричали о спорте, дисциплине нарочито, потому и составляли часть экспозиции. Белые до ослепления пятна с дисками и шарами пошло выделялись на фоне остального, но мне это нравилось. В бакалейной лавке я позволяла моим глазам расширяться от цены на икру. Помню встречу в магазине с мамой моей замечательной подруги. У неё был обеденный перерыв, и мы решили встретиться в ГУМе. Наша общая знакомая покинула нас, вышла замуж и уехала за рубеж, а мы остались здесь, и нам оставалось только объединиться и вспоминать дорогую Натали, и скучать по ней. Мы делали это красиво, прохаживаясь по лучшей бакалее в стране, и вот, перед витриной с икрой Галина Павловна обратилась ко мне:
– Посмотри, какая красивая. Крупинка к крупинке, все одинаковые, как на подбор, – а потом добавила: – Как решишь купить домой полкило, я тебе скажу, где лучше это сделать. Есть торговый центр один, там на четыреста рублей дешевле и по вкусу то же самое. Обязательно купи баночку домой, ведь и икры порой хочется на ужин съесть.
Почему, в самом деле, не купить домой товар по акции и там же не отведать его? Я ела икру по праздникам в детстве, в котором училась на известных текстах любви к Красной площади. Фарфоровая тарелка, подаренная моей маме свекровью, украшалась мягкими бутербродами из белого хлеба (он назывался «к чаю»), тонкого слоя назаровского сливочного масла, как я понимаю, лучшего в крае, и той самой икры. Получалось солнце с лучами. Я могла лопать только бутерброды и запивать их литром персикового сока, и каждый раз старейшая дама семейства вспоминала: