Да и храма как такового пока не было. Ещё совсем недавно в нём размещался склад, а теперь было пусто. Предшественник отца Виталия за полгода своего служения здесь успел лишь вынести ненужные вещи, вставить выбитые стекла. Служили в маленьком северном приделе. Этого пока хватало, а главный храм отец Виталий закрыл на замок в ожидании лучших времен.
Ему приходилось признать, что людей он не понимает. Впрочем, говорил он, их и не надо понимать, что там понимать? Их надо учить, их надо приучать к церковной жизни, а понимать их греховные страсти, в которых они живут, совсем не обязательно. Он говорил про пост – а они, оказывается, мечтали об изобилии. Они были больные и усталые, они ещё не забыли советских полуголодных лет в провинциях бывшей страны, да и наступившие девяностые благополучия в их жизнь не принесли. Он говорил про покаяние, а они всё хлопотали про свои дома и огороды. Он говорил про нищету духовную – а они денег хотели. И ещё лекарств. И водки, водки! Он им про крест Христов – а они всё волновались, когда же машина с дровами приедет. И проведут ли к ним газ когда-нибудь? Он им про Царство Небесное, которое выше всего, – а они про то, как им жить дальше, если совхоз упразднят? Он им про терпение, а они – те из них, что женщины, – спрашивали, а что делать, когда муж бьёт?
Так и решил он, что это безнадёжное стадо никогда не увидит свет истины.
Потомки народа-богоносца не торопились идти в церковь, а если и шли, то только за своим интересом и с каким-то равнодушием. А ведь это они должны были помогать ему, а они искали чего-то другого. «Все своего ищут, – говорил он. – Все своего ищут, кто же спасётся из этого мира?..» И высокие порывы разбивались о скучную непроходимую реальность.
И сам он, недавно вырвавшийся из объятий советской идеологии, открывший для себя новое поприще, делал на нём много открытий. О которых, правда, иногда умалчивал. Например, с благочинным ни о чём не договоришься. Выпить любит, а ещё покомандовать. А в епархиальном управлении – чиновники, которые держатся за свои места…
Ему были нужны деньги на восстановление храма, а богатые новые русские, к которым можно было обратиться за пожертвованиями, в этих местах пока не появились. Паломники сюда не приезжали, и доход в церкви был небольшой. На клиросе пели в основном матушка и Ангелина, и ещё две женщины, что с окраины деревни, приходили и подпевали иногда.