Павел. Посоветоваться надо. Обменяться мнениями и непременно ими сойтись.
Петр. Мало ли что кому надо… вростая по пояс в нездоровое воодушевление. С раздраженным сопением под обрушившимся куполом цирка. Почему здесь?
Павел. Для удобства. Если мы примем решение, то сразу же его и исполним. Лупанем нашей правотой по этим марионеточным канальям…
Петр. Ты, насколько я понимаю, опять об этом. Что теперь у них там случилось? Глобальное потепление? Похолодание? Ядерная война?
Павел. В том-то и дело, что ничего. В который раз… не знаю, как тебе, но мне ждать уже надоело. Под самую завязку… я предлагаю покончить с этим сейчас же. Начать и кончить.
Петр. К чему эта спешка?
Павел. Спешка?! Ты, Симон, с мозгов-то пыль смахни. Ты ими редко пользуешься, вот они у тебя и барахлят. Спешка… Сколько лет мы присматриваем за этой планетой?
Петр. Где-то тысячи две.
Павел. Ну, и как тебе результаты?
Петр. К нам не может быть никаких претензий. Все эти годы мы работали честно. Возможно, не слишком продуктивно, но честно.
Павел. Я говорю не о нас. Я про них (показывая пальцем вниз). За все эти годы они хоть капельку изменились? На какой-нибудь гребаный микрон?
Петр. Они стали образованней. Раньше и читать единицы умели, а теперь даже в самых отсталых племенах знают, кто такой Билл Гейтс. А мы с тобой, Савл, одну букву на двоих знали… Но это так, к слову.
Павел. Ты нас общей гребенкой не расчесывай. Будь объективен и быстро признай, что я с пути к себе не сворачивал и с образованием никогда не враждовал – все, что полагается выучил.
Петр. Да что ты там выучил… В наше время и учить-то особо нечего было.
Павел. Это только ты со своей колокольни исключительно язык от свисающего колокола видел. Я же смотрел куда дальше – я всегда, Слава Создателю, смотрел дальше тебя…
Петр. Не чувствуется в твоих словах нищета духа, ой не чувствуется. Гордыня одна. Павлинья придурь.
Павел. Кивать на слова, Симон, последнее дело. С каждым днем на этой планете их становится все больше и больше, но кого это согревает?
Петр. Слова и не должны согревать. Они предназначены для другого – ими называют города, рассказывают истории, молятся, наконец.
Павел. В молитве слова не имеют значения. Там важно настроение, с которым она произносится.
Петр. Но говорится-то она словами.
Павел. Она не должна говорится! Слова это всего лишь скорлупа, где и созревает истинная молитва. Но Он не ест скорлупы! Ему нужно чувство, вырвавшееся из застенков словесных игр. Было нужно…