Покажется удивительным, но девушка та имела российскую родословную и являлась самым младшим ребенком в семье одного российского эмигранта; он же (в составе отчаянной и лихой группировки, разумеется, с бандитским уклоном) еще в далекие девяностые годы, как и многие другие, такие же в точности не очень разумные соискатели, отправился искать иллюзорного «американского счастья». Странное дело, но, всецело отдаваясь крайне неблаговидным и опасным занятиям, новоиспеченный штатовский преступник смог прочно укорениться в местных криминальных структурах; в них, невзирая ни на какие перипетии, он умудрился продержаться «на плаву» довольно долгое время и был застрелен членами конкурирующей гангстерской банды лишь в две тысячи пятом году, успев дать жизнь своей третьей дочке, получившей от рождения имя Хуляевой Леры, или в полном варианте Валерии. Времена тогда были сложные, а лишившись мужской опоры, мать девочки невероятно быстро пошла «по наклонной»; предаваясь каждодневным разврату и пьянству, она постепенно утратила человеческий облик и через пару лет «отправилась» вслед за супругом. Осиротевшие сёстры, соответственно, были разлучены, распределены по детским домам, то бишь заокеанским приютам, и потеряли между собою всякую, существовавшую ранее, связь, внезапно прерванную по зловещей воле, казалось бы, нисколько не справедливой судьбы и (чего уж греха таить?) чьему-то единственному волевому решению. Сопоставимо преступному происхождению и сложившимся вокруг нее нежелательным факторам, Лерочка, унаследовавшая от родителя отважную и суровую личность, уверенную в себе и не привыкшую склоняющуюся ни перед какими препонами, была вынуждена проявлять чудеса изобретательности; но в той же мере она не забывала охотно осваивать полагающиеся учебной программой прикладные науки, чтобы хоть как-то сосуществовать и выживать в ополчившемся против нее недружеском окружении. Таким образом, развивалась девочка, значительно превосходя всех других сверстниц как в сообразительности, так в том числе и несгибаемой воле, так в точности и способности подчинять себе более слабых; в общем, нет ничего удивительного, что именно она (впрочем, вполне заслуженно) становилась непререкаемым лидером в любых детских играх, проказах и, конечно же, шалостях. Однако это не могло продолжаться вечно – и вот настало то обычное у всех подростков время, когда ей исполнилось пятнадцать лет, когда, попросту говоря, у нее наступил переходный возраст и когда воспитанница приюта вдруг неожиданно посчитала, что в стенах детского заведения ей становится тесно; в результате она сбежала и самостоятельно начала строить свою дальнейшую будущность.