Он был прав. Оказалось, научиться играть на губной гармошке совсем не сложно. И почему я думал, что это тяжело? Уже к концу первого дня я научился извлекать ноты на вдохе и выдохе.
Я упражнялся каждую свободную минуту. Кончилось тем, что я стал подделывать записки с просьбами освободить меня от занятий. Вместо школы я отправлялся на водохранилище и целое утро играл на гармошке. Думаю, учителя были столь же рады не видеть меня, как и я их.
Иногда я вначале заходил к Ко Айе Мину и смотрел на его компьютере видеоролики, где длинноволосый парень доходчиво объяснял собравшимся приемы игры на губной гармошке. Он был хорошим учителем.
Через две недели мы сыграли наш первый дуэт. Отец и сын.
Отец считал, что это целиком его вина. А мне думалось, нам обоим нужно было вести себя повнимательнее.
Пока я скучал, подпирая стенку в школьном коридоре, он начал готовить фундамент для второго водного бака. Когда пошел дождь, отец прикрыл яму брезентом. Вернувшись из школы, я не заметил канавы, ступил в нее и вывихнул левую лодыжку. Она распухла. Казалось, мне под кожу затолкнули мячик для гольфа. Ходить я не мог. Меня это вполне устраивало. Теперь у меня появилось дополнительное время для музыки. Отцу придется одному готовить нам еду.
Наутро опухоль спала, боль утихла, однако каждый шаг возвращал ее снова. Я хромал. Идти в школу я не мог. Ехать на велосипеде – тоже. Попробуйте крутить педаль с вывихнутой лодыжкой.
– Я тебя отнесу, – сказал отец.
– Как?
– На спине.
Затея мне понравилась. Когда наступило время отправляться на занятия, отец присел на корточки. Я забрался к нему на спину, обвил ногами талию и обнял за плечи. Отец отвел руки назад, чтобы надежнее меня держать.
– Я не слишком тяжелый?
– Ничуть. Я и не такие тяжести таскал.
Мы двинулись в путь. Через несколько шагов отец споткнулся о корень. Наверное, он это сделал нарочно, чтобы меня попугать. Я провозгласил отца своим конем, и он галопом поскакал по улице. После сотни метров он был вынужден остановиться и перевести дух.
– Шевелись, старая кляча! – кричал я, но даже мои понукания не сразу заставили отца тронуться с места.
Мы одолели полпути до школы, когда шутки ради я приложил ладони к его глазам.
– Эй, что ты делаешь? Мне не видно! – крикнул отец и засмеялся.
– Тебе и не надо видеть, – ответил я. – У тебя есть я. Я буду тебя направлять. – (Отец резко остановился.) – В чем дело? – громко спросил я. – Почему ты остановился?