Малюсенькие чёрненькие мошки, гораздо мельче комара, где-то с мушку дрозофилу. Кусались пребольно – никакого сравнения с комарами. В посёлок почти не залетали, но в лесу воздух, можно сказать, состоял из азота, кислорода и мошки. Невозможно было в безветренный день сунуться в лес без накомарника. Мошка вилась над человеком чёрным облачком, во множестве ползала по одежде. Самые настырные экземпляры протискивались сквозь все завязки и застёжки, добирались до кожи. Но кусали не сразу, сначала долго ползали, и их без проблем давили через одежду. С этим ещё можно было жить.
Карелино стояло у края «горы», которая тянулась с изгибами на много километров. Под горой были низкие места, заросшие березняком, озёра, болота… В другую сторону от посёлка тянулись вырубки, постепенно зарастающие. Там и сям высились одинокие сосны-великаны. Внизу, среди пней, густо росли крохотные сосенки; во всех направлениях валялись не вывезенные в свое время, гниющие стволы. Они подавались под ногой с глухим, покорным треском… Сюда ходили особенно в августе-сентябре: попастись на бруснике. Иногда, в понижениях, набредали на голубику. Но там от запаха багульника скоро начинала болеть голова. Черники вблизи посёлка не было, её собирали во время дальних «экспедиций», со взрослыми.
Зимой приходили сибирские морозы. Минус двадцать, двадцать пять – это была ежедневная норма, не морозы, а просто зима. Минус тридцать уже считалось морозом. А при минус сорока отец или математик Николай Андреевич с утра поднимали на школьной крыше флаг. Он был виден во всех концах посёлка и означал: занятия отменяются.
* * *
Прошло лето пятьдесят седьмого. Все посмотрели фильм «Дорога к звёздам». Циолковский, Кондратюк, Цандер, опасные ракетные опыты… Последняя часть была игровая, о будущих полётах вокруг Земли и на Луну.
Настала осень – и вот свершилось. Полетел искусственный спутник Земли. Через месяц – ещё один. Ярослав и раньше ни в чём не сомневался, а теперь ему окончательно стало ясно: так будет Будут полёты и вокруг Земли, и на Луну, и на Марс. И к другим звёздам… И жить ему стало радостно.
Он с особенным удовольствием слушал по радио «Школьный вальс» Дунаевского:
Плывут морями грозными,
Летят путями звёздными
Любимые твои ученики…
Зимой, уже в третьей учебной четверти, жестоко простудившись и пропуская уроки (вдобавок мать не разрешила вставать с постели), он принялся перечитывать в прошлогодних газетах «Туманность Андромеды». Отец сказал: