Чургонцев. Зачем спрашивать, если ты знаешь. И к чему о таком вообще упоминать…
Гамашев. А ты не комплексуй. Ты не думал, что твои преждевременные роды были спровоцированы желанием твоей мамы поскорее подарить тебе жизнь?
Чургонцев. Возможно. Почти наверняка… жизнь – великое дело, считала она. Дети получат от меня жизнь и заживут, как в раю, будут наслаждаться каждой прожитой минутой, мне мама казалась вечно насупленной и чем-то удрученной, но не будь она внутри оптимисткой, она бы ни меня, ни мою сестру не родила.
Гамашев. Сестра у тебя в Барнауле?
Чургонцев. С пятнадцати лет в эксплуатации.
Гамашев. В сексуальной?
Чургонцев. В трудовой. С каких пор она спит с парнями, я вам не отвечу, а работает она с пятнадцати. Я говорил ей, чтобы она училась, но она мне сказала, что иметь собственные деньги ей надо прямо сейчас. Сколько ни получу – все мои будут! Путем нехитрой арифметики я пытался ей втолковать, что, если взять следующее десятилетие, ты, отработав его без образования от и до, заработаешь за этот период порядком меньше, чем если бы ты потратила пять-шесть лет на учебу и пошла работать лишь затем. С квалификацией! Без нее до серьезных зарплат не дорасти. Из продавщиц и гардеробщиц не выбраться. Для ее наставления кучу усилий я прилагал. Неэффективное выделение энергии.
Погребной. У твоей Кати ты бываешь?
Чургонцев. Я уехал и не возвращаюсь. Барнаул растаял, как сон…
Гамашев. Он в тебе навсегда. Куда бы ты ни приезжал, ты сходу прикидываешь, похож ли данный город на Барнаул.
Чургонцев. Недавний отпуск я провел в Хорватии, на курорте. На Барнаул не похоже. Проводить сравнение и утверждать, что где-то поднебесье, а где-то преисподняя, я не возьмусь, но похожести я не увидел.
Гамашев. С Ларисой ездил?
Погребной. Лариса теперь не с ним. Слезу по этому поводу мы уже пустили. Лариса осталась на сцене, Иван отправился в зал… Лариса! Я тут! Я Иван! Из семидесятого ряда!
Чургонцев. Я ее не зову. На тормоза я нажал! И ей нет скажу, и всем… после Ларисы я в спектаклях, где разыгрываются страсти между мужчинами и женщинами, не задействуюсь. Мой храм любви превращен в руины… тобою, Лариса. Чмокни меня в задницу, Лариса! Скорее, чем к тебе, я назад в Барнаул по шпалам пойду!
Гамашев. Стремясь к обустройству личной жизни, ты понес тяжелые потери, но все не так критично – твои разногласия с Ларисой проявились еще при мне, и порвать с ней отношения тебе полагалось, едва их установив, однако и кроме Ларисы женщин здесь бродит несчитанно. Они для тебя!