Чургонцев. Очевидность недостаточная.
Погребной. Смотрит она на меня преданно. Советуете не обольщаться?
Гамашев. В напряжении она тебя еще подержит. О предмете ее воздыханий она тебе когда-либо не проговаривалась? Если он кто-то из телевизора, тебе тревожиться незачем.
Погребной. Вороша прошлое, я вспоминаю фильм о море…
Чургонцев. С раздувшимися трупами?
Погребной. Они-то в кадре не плавали, а рельефный актеришко бронзовым телом волны пенил. Втыкался в них без доски. Картина, по-моему, американская.
Гамашев. Для какой возрастной группы?
Погребной. Отрываний голов в ней не происходило. Эпизод с инцестом присутствовал, но решен он был драматично – случившееся под покровом ночи в узкой постели никому не понравилось.
Чургонцев. Ни персонажам, ни зрителям?
Погребной. В заброшенную прибрежную хижину вселился старшеклассник. К нему с уговорами не уходить из школы приехала его родная тетя. Покоя она ему не давала, и он задумал ее вытолкать. Толкнул ее в грудь – она повалилась. Взметнула ноги! Он и груди коснулся, и между ног чего-то углядел – наклонился к ней уже на взводе, но основным у него беспокойство о ее здоровье было. Поведи себя она взвешенно, он бы одежду на ней не порвал.
Чургонцев. Тетя взглянула на него плотоядно?
Погребной. Сошлось несколько факторов…
Гамашев. Твоей жене он приглянулся до его совокупления с тетей или после?
Погребной. До. Укажи она мне на его симпатичность после, это бы оказалось для меня за пределами разумного.
Чургонцев. С Ларисой мы как-то пошли в кино и попали на боевик. Меня события в нем грешным делом увлекли, ну а она вся избурчалась. Что за дурацкий сюжет, какие глупые диалоги… я ей сказал, что если тебе неинтересно, ты можешь у меня пососать.
Гамашев. Публика бы ликовала.
Чургонцев. Сидевший на нашем ряду мужичок был безгранично поглощен происходящим на экране. К чему бы мы через пять кресел от него ни приступили, он бы к нам не повернулся. Ну, побаловала бы она меня… что тут крамольного? Но она посмотрела на меня обиженно.
Погребной. Понятливость не выказала.
Чургонцев. Чтобы ее распалить, я вздумал побродить в ней рукой, но от моего поцелуя колени у нее не разошлись.
Гамашев. Ты бы ее не целовал, а сразу же раздвигал ей колени – истинный чалдон так бы и сделал.
Чургонцев. Я не чалдон.
Гамашев. Но ты же из Барнаула.