Дима тоже опустился в кресло. Потом посмотрел в сторону комода, где стоял ящик с пивом, хотел открыть бутылочку, но передумал.
– А у тебя отец недвижимостью занимается? – поинтересовался он полусонным голосом.
– Да. Ну типа соучредитель фирмы, дома покупают, сдают, перепродают.
Раф сделал ещё глоток, после которого повисло молчание. Прошло несколько минут, и бокал опустел наполовину. Дима запрокинул голову и задремал.
Внимание заскучавшего Рафа привлекли выглядывавшие из-под краешка ковра половицы. Одна из них была короче других и выглядела как-то иначе. Парень пригляделся, поставил бокал на стол и встав с кресла. Затем опустился на корточки и отогнул ковёр. Под ним была крышка погреба.
– Так, что тут у нас? – с интересом произнёс Раф, – Диман, смотри.
Дима спал и не слышал его.
Раф нашёл выемку в крышке и с лёгкостью открыл погреб. В темноту вели деревянные ступеньки. Парень нашёл взглядом фонарик. Тот лежал на комоде, там где он его и оставил.
Взяв в руки фонарик, Раф зажёг его и посветил вниз. Ступеньки упирались в земляной пол, где было небольшое пространство, примерно три на три метра, с заставленными каким-то хламом полками. В полусогнутой позе, вперёд ногами Раф начал спускаться по лестнице.
Обоняние уловило затхлый запах гниющей древесины, возможно именно он и потревожил чуткий нос Карины. Двигаясь по полкам, луч света вытаскивал из темноты какие-то осколки, в которых вырисовывались фрагменты керамики и чего-то ещё.
– Ух ты, – сказал он, взяв с полки пыльный продолговатый предмет.
Это оказался нож длинной немногим больше ладони, с изогнутой рукояткой. Парень дунул на него, стряхнул пыль и ощутил пальцами шершавый, сильно проржавевший метал; штуковина эта лежала в сырости не один год. Положив его обратно на полку, Раф посмотрел на предмет, лежавший на полке пониже. Он сильно выделялся на фоне других, так как был похож не на обломок какой-нибудь архаичной ерунды, а напоминал нечто близкое к современности. Отряхнув с него пыль, Раф разглядел надпись на чёрном корпусе, «ПРОТОН». Это был старинный однокассетный магнитофон, подобные которому были входу лет двадцать, а то и тридцать назад. Взяв эту вещь за ручку, Раф взвесил её рукой (пол кило, не больше). Потом пощёлкал по кнопкам, те с лёгкостью нажимались.
– Раритет, – оценивающе произнёс он и, вытянув выдвижную ручку, повесил магнитофон на запястье.