28‐е, среда. Сегодня было снижение цен на 10–15%.
Шел через Неву. Тихо. Синий свет на синем снегу. Подумалось: вот подо мной течет могучая река, летом она может представлять смертельную опасность для человека. Сейчас ее мощь скована толстой коркой льда, и все-таки она существует, смертельная мощь эта, она подо мной – это необычно и страшно… в воображении10.
7 марта, среда. Преподаватель военной кафедры полковник Петров рассказывал: в блокаду Ленинграда он командовал артиллерийским подразделением, тогда в артиллерии еще были лошади. Но не было сена. Бойцы выкапывали из-под снега мох и варили его на корм лошадям. Тех лошадей, которые готовы были вот-вот околеть, забивали и везли на завод, где из конины делали колбасу для ленинградских детей. Директор завода постоянно жаловался: лошадей (трупы) доставляют обглоданными. Это бойцы кусочками срезали мясо…
Парторг курса Глинкин предложил Андрею Гервашу:
– Мы тебя в профком толкнем…
– Работа трудная, – начал отговариваться Андрей.
– Ты раскинь мозгами: для нас, переводчиков (Глинкин тоже из переводческой группы – польской), характеристика – первое дело.
И это говорит парторг!
После размышления над его словами я пришел к выводу, несколько самоуспокаивающему: мол, что бы они там, наши активисты, наши идейные отцы, ни говорили, как бы ни мыслили, подчас обескураживающе, но они ведь действительно работают, этого от них не отнимешь.
15‐е, четверг. Было профсоюзное собрание в группе. Говорили о создании коллектива. Коллектив, заявил Юрий Романов, – это контроль друг за другом. Такого коллектива у нас нет11.
23‐е, пятница. Преподаватель сербского языка, политический эмигрант из Югославии Иван (ударение на первой букве) убежден, что нас после окончания университета пошлют в Югославию – люди там нужны (для свержения антисоветского режима генерала Тито, надо полагать, или для шпионажа)12.
Отец, придя с работы, говорит, что из Кореи, где идет война с участием американцев13, привезли в Ленинград маленьких детей и тем семьям, которые примут их к себе, дают по 600 рублей.
30‐е, пятница. Вечером был в ремесленном училище, по заданию комсомольской организации, рассказывал биографию Сталина. Слушателей было мало – человек десять.
Психологический момент: веду рассказ о Пресне. Слушают внимательно, аж глаза выпучив. Мне радостно, что так увлеченно слушают. Говорю о гибели машиниста Ухтомского