Куда же еще?
Когда ты впервые в Стамбуле, дел в излюбленном туристами месте невпроворот. Мы совали нос в бумажный пакетик с горячими каштанами и вдыхали дымный запах сладковатого ореха; лопали жареную кукурузу и голым початком сбивали с дерева вертолет мальчишки, не рассчитавшего траекторию игрушки на радиоуправлении; наслаждались звуками азана и пробовали повторить протяжную песню муэдзина6; фотографировали купол мечети через дырку симита; ужинали в ресторане на крыше с видом на Босфор и, конечно, пили густой салеп7 с ароматом корицы, согревающий тебя и без того теплым осенним вечером. Параллельно невозможно было оставить без внимания симпатичных мужчин и загадочных турецких женщин с покрытыми головами и вызывающе накрашенными лицами.
Говорю же, если ты в Стамбуле впервые, дел невпроворот.
У Стамбула для каждого своя пьеса, но первый акт всегда начинается в районе Султанахмет. Уже здесь мы влюбились в город, хотя совсем его не понимали.
И вот, старательно выполняя все вышесказанное, мы блуждали между Айа-Софией и Голубой мечетью, когда неожиданно услышали первый залп.
Как, уже десять? Это тот самый салют? Наш салют?
Но ведь до набережной от площади минут пятнадцать пешком!
Второй залп…
Обменявшись всего одним коротким взглядом, не сговариваясь, мы одновременно рванули в сторону трамвайных путей. Они идут прямиком через пролив Золотой Рог8, где в тот день на Галатском мосту толпились не только рыбаки, но и все желающие увидеть красивое завершение праздника.
– Быстрее! – крикнул Семен.
– Я не могу быстрее! – запыхавшись, ответила я.
– Можешь! Мы успеем!
И мы побежали быстрее.
Пятый залп…
– Давай сократим через парк!
Я снова послушала мужа и нырнула за ним в красоты Гюльхане9. Огромные деревья закрывали небо, и не было шанса увидеть хотя бы кусочек многообещающего фейерверка, ради которого мы приехали в Стамбул именно в конце октября.
Боль в боку умоляла прекратить пытку и напоминала, что я никогда не дружила с бегом. Во рту пересохло. Огромные бродячие псы то и дело попадали под ноги, и в темноте их ленивые, провожающие нас взгляды были замедлены в два раза.
Залпы я уже не считала. Их было слишком много. Сотни или тысячи, глубокие и раскатистые! На секунду я представила набережные, набитые людьми с поднятыми головами и глазами, полными восхищения. Я должна была стоять среди них.