– А как же волосы?
– Дело не в волосах. Как только наденешь приличное платье, сразу сама увидишь сходство. Виктория известна своей красотой, собаками и хрустальными туфельками. Если не пустишь в ход свой ядовитый язык, то вполне за нее сойдешь.
– Что еще за хрустальные туфельки? – удивилась Кейт.
– О, это просто чудо! – Виктория забыла о слезах и восторженно захлопала в ладоши. – Это я ввела их в моду, и в этом сезоне все начали носить такие!
– У вас один и тот же размер, – заметила Марианна. – Должны подойти.
Кейт посмотрела сначала на свое старое серое платье, а потом на мачеху.
– А что бы вы делали, если бы отец был жив? В этом случае я дебютировала бы в свете, как собиралась, и все сразу заметили бы наше с Викторией сходство.
– Это обстоятельство нисколько меня не тревожило, – отмахнулась Марианна.
– Но почему же? Вдруг кто-нибудь увидел бы нас вместе и догадался?
– Девочка моложе тебя на целых пять лет! До твоего замужества вполне можно было держать ее в классной комнате.
– А что, если бы никто не сделал мне предложение? Если бы мужа не нашлось?
Марианна криво усмехнулась:
– Еще чего! Тебе никогда не приходило в голову посмотреть в зеркало?
Кейт вздохнула. Разумеется, в зеркало она смотрела. И видела скучные, абсолютно правильные черты лица. Ни волшебных глаз Виктории, ни ее восхитительных локонов, ни очаровательной улыбки. Ничего этого просто не было.
– Ты просто дурочка. – Марианна потянулась к портсигару, но передумала. – Слишком много курю, а все из-за тебя. Ради всего святого, постарайся к восьми часам надеть что-нибудь приличное: посоветуйся с горничной Виктории, она подскажет. В твоей ужасной тряпке даже камины чистить стыдно.
– Не хочу, чтобы Элджи видел мою губу, – заныла Виктория.
– Не волнуйся. Прикажу Черридерри поставить на стол одну-единственную свечу, – успокоила мать. – Твой Димсдейл не заметит, даже если крыса прыгнет к нему в тарелку.
Таким образом, круг замкнулся, потому что именно с крыс вся история и началась.