Так было почти каждое утро еще недавним летом. Сейчас же стояла глубока осень. И дни подобные этому стали большой редкостью. Но сегодня казалось, что лето вернулось на мгновение, принеся с собой теплоту и свежесть. Осень окропила это рвение неким целомудрием, не испортив при этом никоим образом красоты предстоящего дня.
Но мы с вами немного забежали вперед, очарованные размеренным течением дней и ночей в лесной глуши. Вернемся же в начало дня, в только что наступившее утро.
Багрянец солнца отразился в стеклах окон дома, который мы с вами приняли за брошенную и забытую давно чью-то обитель…
Паучок меж тем давно проснулся и перебирал лапками свою паутину, пытаясь высушить на солнце капли утренней росы, обильно осевшей на ее нитях.
В доме не было никого слышно. Молчали половицы, молчала потушенная еще с ночи настольная лампа, молчала печь, храня в своем чреве перегоревшие угли.
Об обитателе дома напоминало лишь тихое сопение за мятой шторкой, натянутой на старой веревке, засиженной мухами. Рассвет, который уже пробился за эту шторку, позволял хорошо разглядеть спящего. На цветастой полинялой подушке лежала растрепанная его борода, обильно побеленная сединой. Волосы еще не потерявшие своей густоты, но тоже уже седые, были стянуты в недлинный хвост. Лицо… Но лицо не было старым. Его покрывала сеть неглубоких морщин, на нем был отпечаток усталости и какой-то глубокой печали. Но старым оно не было. «Старик» не спал. Глаза его, наполненные той же печалью, были потухшими, и жизнь плескалась в них на самом дне. Глаза эти не моргая смотрели в потолок, а руки крепко сжимали край одеяла. И было это очень странно: спокойствие, отрешенность во взгляде и внутренняя напряженность, отраженная в руках, сжатыми так, что костяшки на пальцах начали белеть. И казалось, не было вокруг силы, способной вырвать человека из того мира, в котором он сейчас прибывал, поскольку в том – другом мире жила его душа, а тело было здесь – в старом доме, в глухом лесу, в последний теплый день поздней осени.
И странным было наличие самого этого дома в этом лесу. Кто построил его здесь, никому известно не было, ровно, как и не известно было, где прежние его обитатели. «Старик» жил в этом доме не так давно: лишь прошлое лето и часть текущей осени. Починить дом было нечем. Потому и стоял он по-прежнему обветшалый. Но жить где-то было надо. И как-то надо было выжить. Работы не было, денег – тоже. Поэтому все лето Он собирал «запасы» леса, чтобы выжить долгой холодной зимой. Идти Ему было не куда. Искать тоже было уже некого. Потому и жил Он воспоминаниями, где было с кем еще поговорить, где было кого еще взять за руку, где было ради кого жить…