– Что, прямо вот так, ничего не подготовив, и ушел? – в голосе Семена проявился неподдельный сарказм и недоверие. – У тебя, наверное, давно теплое местечко подготовлено.
– Да нет, может, ты что подскажешь? Я, собственно, к тебе вот по какому вопросу. – Степан нарочито обыденным, будничным голосом спросил: – Ты, наверное, в курсе, что там с Мишкой Сафроновым произошло? Я в то время как раз в командировке был, только случайно вот узнал, но никто мне, что произошло, толком так объяснить и не может.
– Да никто тебе ничего и не будет объяснять, – помолчав, процедил Семен. – Дело засекречено. Да я толком тоже ничего не знаю, не наша тема.
Еще поболтав немного на отвлеченные темы, Степан распрощался, пообещав как-нибудь заскочить на досуге и обязательно проставиться.
Семен служил в отделе по борьбе с экономическими преступлениями и действительно ничего не знал или не хотел говорить, опасаясь последствий. Еще одной загадкой было и прямое участие в этом, казалось бы, очень простом деле самого генерала Герасимова. Казалось бы, что для него было интересного в обыкновенном грабеже, пусть даже с убийством бывшего оперативника МВД, его-то какое дело? В близких отношениях Иван Александрович Герасимов с Михаилом Сафроновым не был, иначе об этом знали бы все в управлении. Основная версия следствия – убийство, разбойное нападение, часть 2 ст. 105 УК РФ и ст. 162 УК РФ. Преступление, конечно, тяжкое, но не факт, что связано с прошлой службой Сафронова, так что участие в нем федералов вообще необязательно. Нет, что-то здесь не так. А вообще, кто сказал, что это дело на контроле федералов? Генерал? Его секретарша? Нет, надо завтра же утром съездить в прокуратуру и попытаться через своих людей прозондировать ситуацию. Степан принялся мысленно перебирать своих людей в прокуратуре и незаметно уснул.
Тот, кто хоть однажды бывал в прокуратуре, наверняка обратил внимание на серый непрезентабельный интерьер этого контрольно-надзирающего органа, характерный для всех подобных учреждений нашей страны. Областная прокуратура города Белоярска в этом плане не являлась исключением. Длинные коридоры трехэтажного кирпичного здания, стены которого, выкрашенные в ядовито-зеленый цвет, с ободранными дверями кабинетов и тусклыми лампочками на потолке навевали тоску и тревогу, наверное, не только на посетителей, но и на служащих.