Когда Маг
вернулся в комнату, Эверет сидел на скамеечке, завернувшись в
широкое полотенце как в плащ, и грел ноги у огня. Миска с супом
опустела, жаркое осталось нетронутым.
— Ну что,
оголяйся, — велел Маг, и мальчик нехотя спустил полотенце до бедер,
обнажив исхудалую спину. — Да у тебя все позвонки можно
пересчитать. Ты всегда был таким худым?
Эверет
шмыгнул носом:
— Дядя
говорил, что я жилистый.
Маг
хмыкнул, водя ладонями над свежими ссадинами и багровыми синяками
(старые успели пожелтеть), в паре ребер обнаружил трещины и давно
зажившие переломы.
— Что за
жидкость была в том пузырьке, который вы вылили в воду? — тихо
спросил Эверет, когда Маг покончил с осмотром. Он был сносным
целителем, мог избавить от ссадин, синяков, даже переломов или
простуды, но не сегодня. Встреча с русалками сильно истощила, а
жизни пажа ничего не угрожает.
— Эликсир
от вшей и прочей заразы. Ты не пойми где и с кем якшался, не хочу
что-нибудь от тебя подцепить.
Мальчик
понимающе кивнул.
— Возьмите
меня к себе, я буду все исправно выполнять и служить вам верой и
правдой, — взмолился он.
Маг
скривился.
«Возьми…» —
шепнул женский голос.
«На кой он
мне сдался? Одни растраты», — проворчал про себя Маг.
«Возьми», —
настаивал голос.
«Ты из меня
веревки вьешь», — и услышал, как в голове зазвенели легкие
колокольчики смеха.
—
Рассказывай, как все было с Уистлером, и советую не врать, — Маг
сел в кресло и принялся за еду, подогрев ее так же, как воду в
лохани.
Паж
уложился в пять минут как вышколенный слуга. Несчастный малый,
сирота, оставшийся на дядино попечение, а тот в свою очередь
пристроил его к казалось бы уважаемому человеку, который без
стеснения бьет невиновных и клевещет.
— Почему же
ты не вернулся к дяде? Думаешь, он бы не поверил твоей истории? Не
принял бы обратно? — спросил Маг, слизывая с пальцев
жир.
— Возможно,
поверил бы, но побоялся бы опорочить честь семьи. Лучше умереть,
чем вернуться к нему опозоренным, — пробормотал Эверет.
К ним со
стуком вошла служанка и вручила мальчику сверток с
одеждой.
— Можно все
убрать? — спросила Брюнхильд.
Маг кивнул,
вытерев руки о полотенце, и, скомкав, бросил его на пол к
остальным.
— Лохань
оставь, утром она мне понадобится.
Девушка
ловко взяла под мышку свернутые полотенца, забрала поднос с пустыми
тарелками и ушла.