Когда-то и
у оборотня было имя, но он запечатал его в своей памяти вместе с
преступлением, которое даже Фортуна не смогла бы
простить.
Каменные
своды арены упирались в края портала, сквозь который виднелась
белесая луна, чей светлый диск служил потолком.
Площадку
для боя окружали крепкие перила и галереи со скамьями для зрителей.
Единственными украшениями были разномастные флаги, кем-то
принесенные с рыцарских турниров.
Хайзенц
всегда мечтал стать рыцарем, но его несколько ленивое существование
не позволило этого добиться, как и неблагородное происхождение.
Жилка торгаша сделала свое дело, и мужчина преуспел, а затем
негласно провозгласил себя главой Дума. Градоначальник приходился
ему дальним родственником и, получая внушительные взятки, не мешал
Хайзенцу в его темных делах и даже был рад, что городской сброд
стекается в его боевые ямы, а не обретается на тихих улочках,
донимая горожан и стражу. От такой жизни охрана Дума разъелась и
обленилась, никто и пальцем бы не пошевелил без приказа (далеко не
всякого).
Сегодняшней
ночью последним противником оборотня стал новичок, против которого
поставили почти все. Сам Хайзенц подумывал нажиться на легком
поражении, но чутье торговца подсказывало ему быть осторожным.
Легкая победа часто приводит к легкому поражению. Ведь после
оборотней выступят два мага, Уик уверил его в этом. И Хайзенцу
оставалось ждать, когда его волк победит своего хилого
соплеменника.
«Откуда
пришлый маг его только взял?»— с насмешкой думал хозяин ямы, глядя на стоящего у
перил человека в черном. Его лицо было скрыто темным платком, а
находившийся рядом Уик едва сдерживал улыбку, глядя на оборотней.
Их боец избивал противника, нанося удары когтями и оставляя на
хилом волчонке кровавые отметины. Не будь тот оборотнем, давно бы
упал замертво. Всю арену заливали алые брызги, попавшие даже на
зрителей в первых рядах, отчего они взревели еще
сильнее.
Оборотень
схватил волчонка за горло и поднял над землей. Ни у кого не
осталось и тени сомнения в том, что сейчас в воцарившейся тишине
они услышат заветный хруст сломанного позвоночника, и к когтистым
лапам упадет труп.
Оборотень
застыл, и люди в недоумении загалдели:
— Чего ты
ждешь?
— Убей
его!
— Да!
Прикончи шавку! Мы на тебя поставили!
Оборотень
уронил соперника на землю и присел напротив, тем самым объявив
ничью. Яма взорвалась недовольными криками, кто-то даже полез на
арену, чтобы прикончить слабую псину, но от руки Мага отделился
мерцающий кнут, щелкнув о перила и оттеснив недовольных. С шипением
и воплями они отпрыгнули к лавкам, навалившись на других людей, и в
этой толчее никто не заметил, куда с арены исчезли оборотни. Их
место занял Маг. Его рука потянулась в сторону Уика, и он пошевелил
пальцами: «Иди ко мне…».