Мальчик распахнул полные ужаса
глаза.
— Но
этот, видать, из старожилов:
раньше с людей действительно сдирали кожу и не только, гоблины,
должно быть, до сих пор считают человечину неплохой заменой
козлятины: в горах ведь только
козы и овцы водятся.
Недолго думая, Маг схватил мальчишку
за руку и потащил в сторону, откуда появился гоблин. Путь обратно
был закрыт: где один стражник, там соберется несколько. Время сна
— только для дракона и рабочих,
гоблины же идут на обход, чтобы не упустить ни одного
заключенного.
Паж дернулся, и Маг обернулся. Сквозь
прутья камеры детское запястье держала крепкая мужская рука, а из
тени сверкало два синих глаза. На миг мужчина принял их за
драконьи.
—
Пусти, если не хочешь попрощаться с жизнью, — прошипел Маг, и пальцы разжались.
Заключенный выступил вперед. В
пещерах не было огня, и все трудились при свете заряженных на
солнце кристаллов, другим помещениям хватало и пробивающегося через
потолок солнца.
—
Это же рыцарь его величества, —
прошептал Паж. — Виолент
Кнайт.
Маг скрипнул зубами: «Только его
здесь не хватало».
—
Господин Кнайт, как вы здесь очутились? — мальчишка невинно прижался к железным
прутьям крошечной, напоминающей чулан камеры с низким потолком. В
скале таких было вырублено множество, но на этом уровне соседние
камеры пустовали.
«Значит, его поймали
недавно», — понял Маг, не
увидев на запястьях рыцаря цепей. В углу решетки стояла миска с
зеленоватой похлебкой. Гоблины готовили ее из растущего на камнях
мха и, если повезет, рыбной требухи и того, что осталось от горных
козлов. Рыцарь привык есть совсем иные блюда, но посмотрел бы Маг
на него после каторжных работ и дней голоданий. Похлебку приносили
два раза в день, рабы ели в камерах, там же слизывали со стены
стекающую воду и испражнялись в небольшие углубления, а спали на
прохудившихся тюфяках. Поймать крысу было редкостью, но те, кому
это удавалось, не могли ее поджарить, разве что сожрать сырой или
договориться с кем-то из гоблинов за дополнительную работу.
Маг недовольно потянул Пажа за собой,
но тот вцепился в решетку:
—
Помогите ему, я знаю этого благородного господина…, — взмолился он, и Кнайт уставился на одетого
во все черное Мага. За маской его лица не было видно.
— Вы
не останетесь внакладе, — добавил
рыцарь.
Внутренняя борьба разрывала Мага.
Сначала он спас мальчишку, и теперь тот слезливо просит вытащить
этого…. Ему хотелось схватить Пажа, перекинуть через плечо и
поскорее выбраться из мрака. Пусть гоблины сгноят Кнайта
заживо.