Ему предложили должность начальника участка в мраморном карьере в Баландино, которое тоже входит в Непряхинское рудоуправление. Оклад 450 рублей вместо 300 на прежней должности старшего коллектора.
Переезжают в 1937 году жить в Баландино. Там рождается в 1938 году второй сынишка – Евгений. Однако крутой был взят старт моими родителями в деторождении! В этом году отцу только ещё исполнится 24 года, маме – 22. А через полтора года в Миассе появлюсь на свет я!
Вообще траектория передвижения и проживания семейства была сложной. Переезды с места на место. Как цыгане. Поживут на одном месте – переезжают на другое. На это были свои объективные и субъективные причины. И все причины связаны с горными работами моего отца.
А я в более поздние свои годы удивлялась тому, что наша семья в некоторых географических точках Урала жила дважды: в том же Непряхино, на Ленинском прииске, в Миассе. И меня то в одном случае, то в другом «не было ещё на свете», а мои братцы уже были.
Когда рождался Женька, мой папка устраивался на работу на Ленинском прииске. Что-то в Баландино у него не заладилось. Возможно, объект работы был не по зубам. Разработка мрамора в карьере – это не ставшая привычной золотодобыча. Отец мой был практиком, не имел глубоких специальных знаний и всю науку горной профессии постигал на деле. Мама приспосабливалась к этим переменам. Работала с перерывами то учительницей младших классов в школе, то воспитательницей в детских садах…
Через год – в 1939 году – переезд в город Миасс. Жили на съёмной квартире. В конце года, а именно 22 декабря, родилась я. Мой отец зафиксировал это событие в своём дневнике такой вот записью: «30 декабря 1939 года. Утро. 10 часов. Чему появлению на сей свет я радовался восемь дней тому назад – привёз домой. Живи и здравствуй, моё поколение!»
Через два месяца, как отмечает папка в своём дневнике, в Миассе начинаются перебои с хлебом, все продукты дорожают. Внешняя причина – начавшаяся в ноябре 1939 года Финская война. В январе на фронт призвали из Вознесенки старшего брата моего отца – дядю Фёдора. И вот очереди за хлебом. Занимать очередь надо с вечера и дежурить всю ночь. Папка в своём дневнике приводит страшноватую подробность: ночью замёрз насмерть мальчишка, посланный матерью с вечера дежурить в очереди. Присел на брёвнышке с устатку в сторонке от очереди, заснул и во сне замёрз! Моего отца перспектива голода пугала. Он уже пережил голод 20-х годов, да и в 30-х с хлебом было туго.