– Не говори глупости! – в негодовании воскликнул Ричард.
– Я не говорю глупости. Полагаю, что это первый случай в истории, когда женщина не упала к твоим ногам. Этот факт тебя очень расстроил.
Ричард набрал в грудь побольше воздуха, готовясь себя оправдать. Возможно, Эви была частично права, и все же он не собирался ей об этом сообщать. В это время послышался скрип двери, что прервало его мысли. Все трое повернулись в сторону, откуда донесся звук. В коридоре стоял дворецкий Финнингтон. Учтиво поклонившись, слуга произнес:
– Прошу прощения, лорд Рейли. Вас желает видеть мисс Бантинг.
«Бантинг?» – подумал Ричард.
– Финнингтон, я не знаю никого по фамилии Бантинг. Она пришла на бал?
Ричард посмотрел на часы над камином, показывающие начало восьмого. До бала оставался целый час.
– Нет, милорд. – Дворецкий говорил свойственным ему официальным тоном. – Я бы не стал вас беспокоить, но молодая леди сказала, что она пришла с мирным подношением, и еще она надеется, что ваш фрак не испорчен, – многозначительно сообщил дворецкий.
Финнингтон сжал губы. Ричард подозревал, что слуга находит этот визит забавным. В это время на лице Эви медленно появилась улыбка.
– Финнингтон, – сказала она, – мисс Бантинг сообщила вам свое имя?
– Да, леди Эвелин. У нее нет визитной карточки, но, думаю, она сказала, что ее зовут Джейн.
Как возможно, что этот совершенно ужасный день привел к такой кульминации? Джейн стоит в, возможно, самом роскошном на свете вестибюле, держа в руке корзинку с только что испеченными пирожными, и ждет человека, который собственноручно нанес ей огромный ущерб: лишил ее существенной части дневной выручки, половины маминого фарфора и изрядной доли чувства собственного достоинства!
Мисс Бантинг поправила на руке тяжелую плетеную корзинку. Усталость давила на ее руки и ноги, словно ржавые рыцарские доспехи. Никогда в жизни ей не приходилось работать так напряженно и долго. Теперь каждая мышца в ее теле жаждала отдыха. Наперекор себе она пришла этим вечером в дом Ричарда Мура лишь потому, что не могла поступить иначе. В конце концов, ведь это она совершила ошибку. Пусть Рейли вызывал у нее неприязнь и возмущение из-за испорченного дня, но он действительно пытался ей помочь. Вред, нанесенный от его непрошеной помощи, теперь не имел значения, и пускай представители верхушки общества не обращают внимание на несправедливости, которые они допускают по отношению к другим людям. Но у нее-то, у Джейн, совесть есть! Она не сможет спать спокойно, пока не извинится за недоразумение, произошедшее в ее булочной.