– Что наконец-то? Что наконец-то? Щас как дам больно, – сказал кабан и оторвал от дерева очередной дрын, после чего шакал с испугом отпрыгнул на безопасное расстояние.
– Угомонись уже, хочу предложить тебе шишек еловых.
– А почто мне еловые? Есть этого добра у меня… Я иначе, как за кедровые, и разговаривать не буду.
– А я тебе еще ничего и не предлагал – не рановато торгуешься?
– Не хочешь ничего предложить – тогда вали по-быстрому, а то мне с тобой разговоры разговаривать не по масти кабаньей будет…
– Да полно тебе, не беленись, с предложением я к тебе, с деловым…
– Ну, раз с предложением, то выкладывай, сколько предлагаешь?
– А за что тебе не интересно?
– Да какая мне разница за что! Тут важно знать – сколько…
Шакал облизнулся, предвкушая легкую победу над алчной тварью:
– Дам пятьдесят шишек, ежели продашь мне кота.
– Где?
– Что где? – не понял вопроса шакал.
– Шишки где?
– Какие шишки?
– Какие, какие – кедровые… Пятьдесят штук.
– Так ты продашь кота?
– За пятьдесят кедровых?
– Ну да.
– Понятно, продам. А почему не продать? Отваливай шишки и чеши котяру искать, поймаешь – твой. Хотя, думаю, он завтра же улизнет от тебя, а шишечки мы эти с превеликим удовольствием прокутим за твое здоровье, – икнул кабан.
– Э-э-э, нет, так не пойдет.
– Что значит – не пойдет? Ты хотел усатого купить?
– Ну, хотел.
– Ты пятьдесят кедровых за него предлагал?
– Ну, предлагал.
– А раз предлагал, то гони обещанное, а то ведь зашибу, ты меня, скотина хитрозадая, знаешь, – рявкнул кабан и припер шакала к сосне.
Шакал понял, что в этом раунде потерпел фиаско и потому, отвесив разгульной особи пятьдесят кедровых, решил сменить тактику:
– Как видишь, дорогой кабан, свое слово я держу.
– Ну, – не понимая, куда клонит носатый нукнул кабан.
– Я хочу предложить тебе новый контракт, на более выгодных условиях.
– Хочешь – предлагай.
– Я готов увеличить гонорар в два раза при условии, что ты приложишь собственное копыто к некоему документу, подтверждающему продажу твоего закадычного друга кота.
– Да продать-то я его могу, но копыто к соглашениию прикладывать не совсем правильно будет, ибо котяра не является моей собственностью, а посему и гуляет, где хочет да с кем вздумается.
– Я, уважаемый кабан, имею в виду не буквальную продажу, а фигуральную, – лихо завернул шакал.
Кабан впал в ступор, пытаясь понять смысл сказанного, а затем, выйдя из него, зло посмотрел на шакала с вопросом: