– Хелло, – сказал он.
Это было сказано совершенно машинально, как часто приходилось произносить это слово в подобных случаях. Впрочем, природное добродушие и приветливость не позволили бы ему поступить иначе. Черноглазая девушка улыбнулась весело и вызывающе и, взяв под руку свою подругу, выразила желание остановиться; подруга хихикнула в знак согласия. Он почувствовал ужас: Руфь могла пройти мимо и увидеть его разговаривающим с этими девушками. Тогда он просто, как будто так и нужно было, шагнул к черноглазой и пошел рядом с нею. Здесь его речь и его манеры уже не могли показаться неловкими. Здесь он был как у себя дома, мог проявить и остроумие, и щегольнуть жаргонными словечками, мог смеяться и болтать о чем угодно, пользуясь всеми преимуществами быстрого и случайного знакомства. Дойдя до угла, он сделал попытку отстать от толпы, стремившейся вперед, и свернуть в переулок. Но черноглазая девушка схватила его за локоть, не выпуская руки своей подруги, и воскликнула:
– Постой, Билл. Куда так спешишь? Уж не хочешь ли ты удрать от нас?
Мартин остановился и, смеясь, повернулся к ним лицом. Позади них, под ярким светом уличных фонарей, струился людской поток. Там, где они стояли, было сравнительно темно, и он мог, оставаясь незамеченным, увидеть ее, если бы она прошла мимо. А пройти она должна была непременно, потому что эта дорога вела к ее дому.
– Как ее зовут? – спросил он, указывая на черноглазую и обращаясь к ее хихикающей подруге.
– Это уж вы ее спросите, – отвечала та с хохотом.
– Ну, как же? – спросил он, оборачиваясь к черноглазой.
– А вы мне разве сказали, как вас зовут? – возразила она.
– Да вы и не спрашивали, – улыбнулся он, – впрочем, вы угадали. Меня и в самом деле зовут Билл. Верно, верно!
– Подите вы! – Она посмотрела на него долгим взглядом, зовущим и откровенно страстным. – Ну, по чести! Говорите!
И посмотрела снова. Вся исконная женская сущность, не изменившаяся за много веков, отражалась в ее взгляде. И Мартин уже знал, что будет дальше: теперь она начнет отступать смиренно и робко, готовая в любой миг перейти в наступление, как только почувствует, что в нем остывает пыл погони. Как-никак, он был мужчина, чувствовал к ней невольное влечение, и ее страстные взоры льстили его самолюбию. О, он прекрасно знал этих девчонок, знал их насквозь! Славные, хорошие девушки, насколько могли быть хорошими девушки этого класса, добывающие себе пропитание тяжелым трудом. Слишком гордые, чтобы продавать свои ласки, они искали хоть немножко счастья в житейской пустыне, стараясь не заглядывать в бездну, именуемую будущим, где ждала их или тяжкая, бесконечная работа, или хотя и лучше оплачиваемая, но страшная дорога.