– Господь не допустит, чтобы это случилось с тобой, Учитель, – выговорил из тени тонкий, почти детский голосок.
Я посмотрел в его сторону, и что-то больно перевернулось внутри. Говоривший, паренёк лет шестнадцати, совсем пацан, чем-то неуловимо отчаянно напоминал Сашку. Я не мог объяснить, чем именно: столько лет прошло, что-то размылось в памяти… Вихрастая светлая макушка, острые плечи и это движение головой и шеей, точно её кусал невидимый воротник… Отчего я вдруг уверился, что Сашка стал бы таким, если бы дожил до шестнадцати? Меня вдруг посетила дурацкая, нелепая по сути мысль, что странное сходство одного из этих людей с моим младшим братом – некий тайный знак судьбы, что мне нужно оставаться с ними, и что со мной не произойдёт ничего плохого.
– Устами младенца глаголет истина, – неожиданно улыбнулся Равви. – Что ж, я собрал хорошую команду. А теперь пора на боковую. Завтра ранний подъём.
Бравуарное окончание жутковатого разговора придало ему несерьёзность, вроде проверки на вшивость. В армии мне повезло служить в тайге под Магаданом, так там «старички» обожали пугать салаг медведем-людоедом. Действовало безотказно. Общее напряжение спало, переговариваясь, пересмеиваясь, мои новые попутчики принялись устраиваться на ночлег прямо здесь, около догоревшего кострища, закутавшись в длинные тёплые накидки, примостив вместо подушек собственные согнутые руки.
– Слушай, – не выдержал я, толкнув Петра, – тут, случайно, нет змей или скорпионов?
– Бывают и змеи, – охотно утешил он. – А как же? Много разных тварей. Да ты не бойся. – Улыбнулся он, заметив, как я дёрнулся. – Ты их не трогай, и они тебя не тронут.
Это приятное известие напугало меня почище любых страшилок. Я подтянул под себя ноги, насколько это было возможно, свернулся клубком, замотавшись в покрывало, как в кокон.
– Вы всегда так ночуете? Под открытым небом?
– По-разному, – зевнул Пётр в ответ. – Иногда добрые люди зовут на ночлег.
– И давно ты так кочуешь?
– Меньше, чем хотел бы.
– У тебя что, дома нет?
– Было дом, как же! – удивился он моему вопросу. – Хороший дом, большой. На всю семью.
– А жена?
– Была и жена.
– Небось, стерва?
– Почему? – удивился собеседник. – Вовсе нет. Хорошая женщина.
– А дети были?
– Были и дети, – подтвердил Пётр. – Сын и две дочки.
Я замялся. Боялся причинить ему боль следующим вопросом, но он сам, точно угадав мои сомнения, продолжил: