Останавливаю взгляд на своем отражении в зеркале, долго смотрю на себя, пытаясь понять, что в моем лице настолько меня отталкивает, а потом понимаю – глаза.
Большие, некогда красивые, цвета спелой летней вишни, но выражение в них, как у девяностолетней старухи – пустое и вымотанное.
Было время, когда я любила Андрея без памяти. Он уже тогда шел на повышение в юридической компании и подавал надежды самого перспективного работника.
Статный, высокий брюнет, с пронзительными, томными голубыми глазами. Взрослый, серьезный, успешный, очаровательный. Ему хватало одного взгляда, чтобы расположить к себе. Некоторое время он читал лекции в университете по юриспруденции, и все девчонки с нашего потока вздыхали по нему.
А он выбрал меня.
В моей жизни были громадные букеты красных роз, шикарные ужины в самых лучших ресторанах, поездки к морю на выходные, стихи, поэмы теплыми майскими ночами, дорогое подвенечное платье, обручальное кольцо с бриллиантом и медовый месяц на Мальдивах. Именно там он ударил меня в первый раз, так, что я упала на красивый пушистый ковер персикового цвета.
Я запомнила этот ковер во всех подробностях, его узоры и переплетение нитей, я лежала, а рядом со мной уродливо чернела лужа пролитого кофе.
Он извинился через несколько часов. Скупо и сухо, и в этот же вечер сводил меня в ресторан.
В моей жизни было много ресторанов…
Я замужем девять лет, и я ненавижу рестораны.
Я замужем уже девять лет, и я ненавижу огромные букеты роз. У них резкий запах с примесью крови.
Я замужем уже девять лет, и все эти девять лет мне хочется умереть.
Сначала мне даже казалось, что все это – в порядке вещей, что все так живут, и что вскоре, если я исправлюсь, это закончится. Винила себя, думала, что, возможно, я неправильно себя веду, провоцирую, но, когда Андрей однажды пришел с работы и ударил меня просто потому, что ему на ком-то срочно требовалось выместить злость, я поняла одну простую истину: ничего не изменится.
Это не закончится никогда.
Любовь моя давно умерла, и мне больше нечем было его оправдывать.
Стискиваю руки до бледности, воспоминания причиняют боль, словно дыра, которая разрослась в моей душе тлела по краям, выгорая еще больше.
Он пришел, молча разделся и сел за свой рабочий стол в кабинете. Я хлопотала на кухне. Работал телевизор, что-то мерно вещая. Я как раз доставала из духовки свежую выпечку, когда заметила странное затишье.