«Он бы убил тебя», – сказала я. Мейсон был звездой футбольной команды. Одна из причин, по которой школа не стала слишком глубоко изучать дело о взломе.
«Я солгал», – признался Зейн. «Я не думал, что деломожет зайти так далеко. Они не должны были спрашивать меня о тебе». Я чувствовала противоречие в его мыслях. Он хотел всё исправить и в то же время повторить это снова. Какие бы проблемы у нас ни были, Зейн и я были братом и сестрой. Намного ближе, чем большинство, благодаря моей силе.
«В следующий раз, – сказала я так спокойно, как только могла, – говори мне, когда происходит такая ерунда».
«Извини».
«С кем, ты сказал, я иду?» спросила я.
«С каким-то парнем из колледжа», – ответил Зейн, – «он намного больше Мейсона». Мне пришлось рассмеяться. Мой брат защищал меня как мог, а теперь у меня был воображаемый парень, похожий на Франкенштейна. «Я не хотел, чтобы он подумал, что у него есть малейший шанс», – добавил Зейн в свою защиту.
«Он и не подумал», – сказала я, когда мое дыхание восстановилось, – «и спасибо тебе».
«Ты не злишься?»
«Я просто в ярости», – сказала я, – «и в тоже время благодарна». Как я могла держать это против него? Я не могла, а тем более с силой моего отца во мне. Мне действительно нужна была пара на выпускной, но ещё больше мне нужен был верный брат.
«Ты знаешь, что маме не нравится, когда ты блокируешь папу», – сказал Зейн почти без обиняков. Он почувствовал, что я снова впускаю отца.
«Она никогда ничего мне не говорила, – сказала я, – я делаю это только тогда, когда хочу почувствовать только себя. Иногда это трудно, быть со всеми».
«Маме нравится чувствовать папу», – сказал Зейн с глупой улыбкой. «Когда ты блокируешь его, ты блокируешь и её от него».
«Какая мерзость», – сказала я, представляя, на что он намекает.
«Ага», – засмеялся Зейн, – «лучше ты, чем я». Я не могла представить, как другие отнесутся к моей семье. Зейн рос в ней с самого первого дня. Он не знал другого пути. Папа и мама приняли его по своей воле. Мне было интересно, какая семья может быть у меня. Будет ли это настоящая любовь или что-то вроде рабства? Я часто задумывался, не из-за меня ли мама и папа стали мамой и папой.