Интеллигентная ладонь расположилась на черепе с надписью « To be or not to be…» (Быть или не быть, англ). Конечно, я был потрясён практически абсолютной похожестью известного английского актера и моего близкого товарища по студенческим временам.
Коля был умным, мягким, скромным и незаметным. Большие голубовато-серые глаза смотрели с бесконечной добротой и лёгким недопониманием. Так, должно быть, мог смотреть ангел, случайно оказавшийся посреди людской суеты.
В молдавский колхоз, находившийся в Волонтировке, неподалёку от Бендер, нагрянули дожди. Нас, первокурсников, освободив от занятий, послали туда на очередную отчаянную советскую битву по уборке винограда, табака и прочей кукурузы.
Мизерные расценки на сбор урожая вызывали необходимость посылки десятков, сотен тысяч студентов и школьников. Учитывая необходимость размещения, кормежки и, как правило, низкие показатели производительности труда, экономического толку было очень мало.
Зато дружба, сплоченность, многочисленные романы и прочие приключения, заставили большинство из нас навеки полюбить и запомнить те прекрасные времена.
Работы в поле, на весь период дождливых дней, прекратились полностью.
Приостановилась и наша ударная деятельность на початкоочистителе – бестолковом грохотавшем устройстве, которое мы умудрялись перекричать модной тогда песней о Червоной Руте и воплями, – Меканик! Са стрекат (сломался, Молд).
Допотопный механический чудик иногда подло замолкал, полностью обнажая всю непроходимую фальшь нашего примитивного вокала.
Во время дождя, целыми днями, мы торчали в большой комнате, заставленной парой десятков кроватей. Вовсю играли в шахматы, карты и отчаянно боролись с бесконечным поголовьем полусонных осенних мух, буквально усеявших весь низкий потолок.
Их было столько, что первое время друзья легко выполняли установленную мною норму.– Перед сном, надо было сдать на приемку не менее сотни.
Смех раздавался лишь в моменты, когда очередной бедняга отправлялся в удаленный деревянный туалет в моих безразмерных туфлях. В тот, сорок наипоследний-растоптанный, многим удавалось влезть прямо в своей обуви, которую никому не хотелось пачкать в непролазной деревенской грязи.
– Скучно здесь у вас. Не любите Вы меня. Убегу я от всего этого, хоть на денек, – загадочно произнёс Коля, неожиданно наглотавшись таблеток седуксена – модного, в те времена, успокоительного