Врача часто называли хладнокровным, но на этот раз кровь в его жилах действительно застыла. Он дёрнул дверную ручку – в воздухе повис гул. Антон растерянно мялся на пороге, мямля что-то и бросая взгляды то на Бухалка, то на бледное чуть повёрнутое к нему обессиленное детское лицо. Шульц сглотнул подступивший к горлу ком.
Даже при беглом осмотре состояние мальчика могло вызывать лишь сочувствие: тонкие губки и маленький носик были покрыты синяками и кровоподтёками; он едва дышал и не смел даже поднять воспалённых глаз на бандита.
Молчание было цинично прервано:
– Ну и шо стоим как неродные? Я вот тебе клиента подогнал оптового – каждый третий диагноз бесплатно, каждый второй за двойную, бля, цену, – он потряс кулаком прямо перед носом ребёнка, прижавшегося к двери, – У-у, падаль. Выбесил, понимаешь ты?! Сопля патлатая, я тебе. Ну как, возьмёшься?
Доктор невпопад кивнул и, не отрывая глаз от мальчика, пригласил бандита пройти в дом. Бухалк не стал дожидаться большего и пожал плечами. Малыш болезненно поморщился, попытался кашлянуть, но вместо этого только тихонько взвизгнул, схватившись за живот.
Жалость, как гусеница, выгрызала внутренности господина Шульца, провоцируя и другие, давно позабытые им чувства и эмоции. Однако именно гусеницам суждено стать бабочками. Так его жалость перерождалась во что-то более благородное. Антон ещё не до конца понимал: его судьба уже предрешена. Мозг только пытался осознать то, что для совести стало очевидным, как только он увидел тоненькие худые ручонки и полные боли глаза, смотревшие сквозь него. Тело врач знало, что нужно делать, язык – что нужно говорить, в то время как разум всё ещё бешено метался от мысли к мысли:
– Что произошло? – как бы невзначай бросил Шульц, склоняясь над едва ли что-то осознававшим ребёнком и прощупывая подушечками холодных пальцев выпирающие лимфоузлы. Врач почти вплотную приблизился к его истощённому лицу – его обдало горячим паром, а очки покрылись капельками воды. Антон настороженно коснулся лба маленького пациента, только чтобы лишний раз убедиться: у него лихорадка.
– Нашего красавчика покупатель ждёт, – начал объяснение Бухалк, – Представительный человек, ну ты понимаешь, для каких государственных нужд, – он пару раз ткнул врача локтем в живот, затем резко наклонился и сжал щёки больного, – Какой экземпляр! Я б…