Он не окликнул принца — просто встал
у него за спиной и ждал, когда тот придёт в себя и решит вернуться
домой. Алексарх, не замечая ничего вокруг, смотрел, как тело и
голову спускают с эшафота: брат Мирна ждал с повозкой наготове. Рик
с принцем смотрели ей вслед, пока повозка не скрылась по дороге к
Вратам Покоя.
Мая проводила взглядом Теодора
Ривенхеда и обеспокоенно оглянулась на королеву. Пока ещё королеву.
Завтра, как объявил доминиарх, король Айварих станет главой
сканналийской церкви и подпишет указ о разводе с Катрейной
Ривенхед. Говоря это, Теодор не решался взглянуть племяннице в
глаза: он сам согласовывал текст указа. Катрейна понимала, что ему
не оставили выхода, но слово «предатель» вертелось на языке. Вслух
она его так и не произнесла. Она давно отвыкла выражать чувства и
мысли, даже если они рвались наружу.
Катрейна ждала и боялась этого весь
последний год, надеясь, что здравый смысл возобладает и муж не
решится порвать освящённый церковью союз. Очевидно, она ошиблась.
Странно, она чувствовала не столько боль, сколько опустошённость:
смерть Оскара Мирна, разорение монастырей, гибель родственников,
начиная с Диэниса, попрание мужем всех церковных законов заставили
её пролить столько слёз, что сейчас она лишь молча лежала на
подушках с сухими глазами, стараясь ни о чём не думать. Тёплая рука
Маи коснулась её лица. Катрейна судорожно ухватилась за неё, боясь
отпустить, и закрыла глаза.
Загородный кирпичный дом, куда ей
приказали переехать из дворца, был охотничьей резиденцией Айвариха,
неподалёку простирались леса и болота. Наверное, король отправил бы
её в Магдин монастырь, если бы единственный в Сканналии женский
монастырь не разогнали месяцем раньше.
Катрейне, помимо охранников,
разрешили оставить управляющего поместьем, аптекаря, духовника и
несколько домашних слуг. Мая — единственная из фрейлин и
камеристок, кто не покинул её в новом доме, остальные старались
угодить Тории Иглсуд: через три дня ей предстоит стать их новой
королевой. Айварих не терял времени даром, тем более, как слышала
Катрейна, Тория ждала ребёнка. Новость не вызвала бурных эмоций:
Катрейна лишь вспомнила своих умерших и нерождённых детей — одного
за другим. Собственно, что ей ещё делать в полном одиночестве,
которое боялись нарушить самые близкие родственники? Она теперь для
них словно прокажённая.