Фабиан давно не просил Георга
прекратить пытки, хотя не просил и о пощаде. Он вздрагивал при виде
палача, тонко выл от боли, но в преступлениях не признавался. Палач
бился над ним дольше всех и заверил, что сегодня святой отец будет
послушнее шлюхи самого щедрого клиента. Закованный в колодки
Фабиан, однако, не сдавался.
—Мы получили показания, что
Холлард Ривенхед планировал убить королеву Катрейну, чтобы женить
короля на Илзе.
—Конечно, — усмехнулся Фабиан
разбитыми губами. — А потом убить короля и стать королём самому,
женившись на своей дочери. — Георг всегда подозревал, что Фабиан
выбрал не тот путь в жизни. Он слишком насмешлив.
—Вы отрицаете, что доминиарх
Ривенхед ездил в город Латею, где от него потребовали
воспрепятствовать установлению власти короля над церковью вплоть до
восстания против Его Величества? — Фабиан был священником, личным
помощником Теодора, не раз выполнял его поручения.
—Я там не был... — плюнул
Фабиан. Из-за слабости слюна поползла по его подбородку.
—Ты говорил, он будет
сговорчив, — с издёвкой обратился Георг к палачу.
—Ваша милость, не извольте
беспокоиться, я всё сделаю, да прямо щас он заговорит... — Палач
бросил длинные щипцы для прижигания пяток, схватил обруч для
черепа, надел на голову Фабиана и слегка прикрутил винт. Фабиан
заорал, когда острые шипы надавили на кости. Палач позвал
помощника, что-то ему сказал. Георг не услышал слов за криками, да
это было и неважно: Фабиан ничего не скажет. Он перенёс несколько
пыток, рассказал, что Теодор Ривенхед не раз проявлял недовольство
разрушениями монастырей, о чём и так все знали. Фабиан также
вызывающе заявил, что считает смерти настоятеля Родрика Ривенхеда и
Оскара Мирна злонамеренными убийствами. Если это измена, то он
изменник. Фабиан высказывал своё мнение, но сдавать родных не
спешил. Жаль, что ему это не поможет: его ждёт эшафот, где уже
сложил голову Ульрик Холмкрест.
—Ты что сделал? — тихий голос
палача проник в мозг Георга. В воздухе повисли страх и
напряжение.
Георг подошёл к палачу, над которым
возвышался Железный Бык. Тело Фабиана сползло по стене, натянув
цепи: они шли от стены к его ошейнику. Голова Фабиана была
раздавлена, глаза почти вылезли из глазниц, из носа вытекал мозг.
Палач, не веря глазам, посмотрел на мертвеца, ощупал со всех сторон
и обернулся к помощнику. Тот, судя по едкому запаху, обмочился от
страха и теперь пятился назад.