—Он выдержит? — Георг кивнул
на мальчишку.
—Да куда ж он денется, мальчик
наш, — почти ласково сказал палач: Георг был уверен, что он
улыбается под маской.
Мальчишка застонал и открыл глаз.
Второй глаз палач успел вырезать.
—Ты говорил, что Холлард
Ривенхед требовал от Илзы соблазнить короля. А как же королева
Катрейна? Они говорили о ней? — спросил Георг.
Мальчишка кивнул. Он уже не пытался
ничего скрывать:
—Они хотели жаменить её на
Илжу, — прошамкал он. Зубов во рту почти не осталось, рыжие вихры
за эти дни совершенно поседели.
—Как?
—Они... говорили, ей надо в
монаштырь... Доминиарх шобиралша ш ней говорить. А барон шкажал,
что пока штарая жена жива, новая будет нежаконной...
—То есть они собирались
избавиться от неё?
Мальчишка за эти дни научился
различать, нужно ли отвечать правду или просто подтвердить
«догадку» следователя, и быстро закивал:
—Да, да, мой гошподин,
доминиарх хотел в монаштырь. Барон... он хотел, штоб гошударь был
вдовшом. — Мальчишка скривился, его вырвало кровью.
—Убери его и приведи Фабиана
Ривенхеда! — брезгливо приказал Георг помощнику палача по прозвищу
Железный Бык. Помощник отправился за новой жертвой, палач занялся
подготовкой инструментов — он любил их чистить и натирать до
блеска.
Георг собрал достаточно материалов о
планах Ривенхедов, которые не сидели сложа руки, пока Айварих
просил пантеарха о разводе. Более того, речь шла о переговорах
Гиемона с Холлардом относительно свержения Айвариха. Ульрик
Холмкрест сообщил немало сведений, например, что они и Алекса
пытались склонить к измене — парень оказался слишком нерешителен и
уклонился от разговора. От него же Георг узнал о ссоре Диэниса с
Холлардом из-за Илзы. Взамен на показания Георг закрыл глаза на то,
что жена Ульрика Сиэлла с сыном сбежала в замок свёкра. Это был
один из немногих оставшихся с древних времён укреплённых замков.
Георг надеялся, что Айварих не вспомнит о них, а если нет — старый
Холмкрест не сдаст единственного внука: этот старик твёрже камней
собственного замка.
Да, Ривенхеды не хотели терять место
под солнцем и шли ради этого на измену и предательство. Может,
именно поэтому Георг не испытывал к ним жалости. Его задача —
сделать так, чтобы на допросах никто не обвинил ни в чём Катрейну.
Он очень внимательно формулировал вопросы и вносил ответы в
документы.