—Это барон Холлард Ривенхед,
член Королевского Совета.
—А это его дочь?
—Не знаю. Наверное, —
равнодушно ответил отец. Барон внезапно обернулся и увидел Ноэля,
склонившего голову в знак приветствия. Ривенхед едва заметно
кивнул; презрительное выражение на его лице говорило, что он не рад
встрече. Его дочь, однако, улыбнулась Рику, с тех пор он потерял
покой и рвался в столицу.
Теперь Рик жил в Нортхеде — правда,
ближе к Илзе он не стал, хотя часто виделся с ней при дворе.
Солдаты из казармы потешались над ним, а однажды затащили в
бордель. Рик выбрался из него под утро, проклиная всё на свете,
однако добытых умений не забыл. Две дворцовые служанки — одна
молоденькая, другая не очень — наперебой предлагали ему постирать и
починить его одежду, покормить чем-нибудь этаким, показать город,
посидеть вечерком с ними. Он иногда соглашался, чтобы хоть так
забыться, но перед глазами даже в постели с другой всегда стояла
Илза. Навлечь на любимую женщину позор — на такое он не способен. А
отец, который всегда учил его поступать справедливо, способен! Это
в голове Рика до сих пор не укладывалось. И он не жалеет, что
нагрубил! Отец это заслужил!
Корнхед состоял из двух частей: на
высоком холме была построена крепость, обнесённая каменной стеной с
башнями; к западу от неё на берегу озера раскинулся нижний город с
торговыми и ремесленными кварталами. Голая отвесная скала, чья
макушка напоминала изгиб седла, возвышалась над городом с юга. Холм
с крепостью закрывал всё пространство между скалой и озером,
защищая нижний город от горных кланов: в древности те не раз
тревожили местное население.
Фил уверенно показывал дорогу,
вскоре компания оказалась у ворот дома Бадла. Это было недавно
построенное длинное кирпичное здание с башней и большим садом.
Фасад выглядел строго. Фил заверил, что внутри там сплошь роскошь
да красота.
Маю словно ждали именно сегодня — не
успели гости постучать в ворота тяжёлым бронзовым молотком в виде
бычьей головы, как они распахнулись. Слуги выскочили на улицу,
приглашая всех в дом. Хозяин на миг показался в окне и через минуту
вышел следом за слугами.
Дядя оказался полным невысоким
мужчиной лет сорока пяти, его серые глаза за стёклами очков в
серебряной оправе напоминали маленькие кусочки стали. Тонкие губы
улыбались на квадратном лице с небольшим носом, едва заметными
усами и русой бородкой. Сайрон Бадл разглядывал Маю, приговаривая с
неподдельной радостью: