– И вы там были?
– А куда я денусь? Где кафедра – там и я!
Соломатина нахмурилась, стала неловко одергивать кофточку, капризно поджав губы, произнесла:
– Вы без меня развлекались, да?
– Ну, вы тоже без нас развлекались, – развел руками Каржавин.
– Я не думала, что вы пойдете к Алле Сергеевне, – она грузно осела в кресло и обиженно замолчала.
Николай Петрович переглянулся с Любой.
– Да что такое? По какому поводу расстройство? – спросила Люба.
– Вы меня совсем не уважаете. Я для вас ничего не значу… Боже мой! Думала, у нас дружный коллектив, прекрасные отношения… и вот…
– Да что, собственно, произошло? Последний день Помпеи? Война миров? Тьфу, тьфу… Спаси и сохрани! Ей – богу, остаюсь в недоумении! – строго посмотрел на Соломатину Николай Петрович.
– Как вы могли? – задохнулась от возмущения Прасковья, – вы просто Донжуан какой – то!
– Я? – удивился Каржавин и прислушался к своим ощущениям. Ничего особенного внутри себя не обнаружил. Никаких отклонений. Такой же умный и серьезный как прежде. Честный с товарищами. Никому ничем необязанный. Совершенно свободный и независимый от чужих жен. Что за беспочвенные претензии? О! Оказывается, у него есть долг! И сейчас в истеричной форме требуют его возврата.
– Ребята, давайте жить дружно, – произнес Семен, пытаясь потушить разгорающийся скандал. Он забыл даже про свою больную голову. Кажется, Соломатиной сейчас плохо. А кому плохо, того всегда на Руси жалеют. Приятно сознавать, что лично тебя, слава богу, беда, или что там еще? – обошла стороной. Можно несчастному посочувствовать, проявить лучшие душевные качества. Все мудрые врачеватели человеческих душ знают – ничто не стоит так дешево и не ценится так дорого, как…сочувствие. Семен это тоже знал с детства. Он собрался встать с дивана, чтобы утешить Соломатину, но Люба опередила его. Она присела на корточки к креслу, где сидела обиженная Прасковья, и попыталась перевести все в шутку:
– Прасковья Петровна, ну, не расстраивайтесь. Вы знаете, что мы вас любим. И в глубине души желаем вам всего хорошего не только в критические рабочие дни, но и в чистый четверг, и так далее… Душой мы всегда с вами…
Прасковья махнула рукой и затихла. Люба оглянулась, скомандовала Семену: – Вставайте, вставайте, коллега! Пойдем воспитывать будущих олимпийцев!