Вес опустил взгляд и поправил перчатку, хотя она и так хорошо сидела.
– Может вас и пропустят, почему бы и нет.
– А ты?..
– Мертв, мне нет прохода к Источнику.
Ятри ясно ощутил многолетнюю грусть бессмертного существа за этими словами, но легко это проигнорировал, только напомнив себе, что амару питаются живыми людьми, и вообще выпустить всю магию из своего тела и умереть им никто не мешает.
Глава 5. Домик ведьмы на восьми копытах
– Надо бежать, – крепко прижимая к себе сумки Ятри и с опаской посматривая на таверну, сказала Серра.
– Что случилось?
– Они видели, как принцесса тянет твои вещи, и это придало им смелости. Затопчут весь мой сад, – недовольно пробормотал Вес, вслушиваясь в доносящийся гул голосов. – Нужно идти в Черный Лес.
– Что? У тебя окончательно крыша поехала? Выплаты хозяину таверны не стоят моей жизни. Я никуда не иду.
Ятри скрестил руки и твердо вознамерился остаться. Вес обменялся уставшими взглядами с Серрой.
– Эта территория Леса контролируется одной моей знакомой ведьмой, и она уже неделю как уехала куда-то к океану, так что сейчас там безопасно. Ее зверушки охранники меня знают и пропустят без лишних вопросов, она дала мне разрешение.
Ятри нервно взглянул на таверну. Разрешение все меняет. Почитатели темных сил обладают сомнительным моральным ориентиром, но они не глупы. Одна треть заказов охотников поступает от таких ведьм и колдунов: у кого-то химера сбежала, на кладбище появилась нежелательная живность, часто встречаются договоры о полтергейстах и банши, которые вернулись за своими мучителями. Словом, не было причин, по которым скучающий бессмертный не мог взять подобный заказ. А выданное разрешение отпугивало всех тварей, которые были в подчинении у мага.
– Покажи его.
Вес раздраженно закатил глаза, но послушно достал из внутреннего кармана пиджака маленького засушенного ужа. Ятри оценил юмор ведьмы, прикоснулся к талисману и тут же отдернул руку, ощутив пугающий мороз темной магии. Охотник внимательно посмотрел на амару, но на лице мертвеца невозможно было хоть что-то прочесть, кроме легкого презрения. Но эта эмоция, похоже, являлась у него основной, с успехом заменяющей все другие.
Снова посмотрел на таверну. Дверь служебного выхода открылась с громким стуком, и из нее повалили, словно муравьи, люди с факелами и свечами. Кто-то уже тянул с собой вилы, предчувствуя веселье. Помещение грамд с охотником, конечно, разгромили знатно. А платить так не хотелось…