Отец редко говорил со мной таким язвительным тоном, поэтому я всегда чувствовал себя неловко, когда он прибегал к этому. Я все гадал: извиниться мне или сделать вид, что ничего не случилось. Мне было совестливо, но своего я добился. Отец дал слово, что проведет этот вечер без работы.
Я дернулся, когда в дверь позвонили. Резкий, слишком громкий дзинь-дон! Надо же – так задумался, что не заметил, как отец зашел в дом. Его пальто было тяжелым от мокрого снега, который весь вечер летел с неба крупными белыми бабочками. Я аккуратно повесил его на стул рядом с батареей, чтобы оно высохло.
– Только что разговаривал с мамой, – сказал отец, ослабляя галстук на шее. – Она велела нам быть с елкой осторожнее.
Отец грустно улыбнулся, и я тоже ответил ему неуверенной улыбкой. В том году мы с ним не совсем удачно справились с этой задачей, потому что я случайно уронил елку, когда навалился на нее всем телом, чтобы закрепить ангела на темно-зеленой верхушке.
Отец уже снимал ботинки, когда у него зазвонил телефон. Во время разговора он не смотрел на меня, а все хмурил светлые брови и напряженно вслушивался в слова человека на том конце провода.
– Лео, – виновато сказал он, когда разговор был окончен, – не сердись, но мне нужно съездить по делам. Видишь ли, – отец поправил галстук, – я забыл передать кое-какие документы, а это очень важно, – он взглянул на часы. – Это займет не больше часа. Не мог бы ты принести мне мое пальто?
Я ничего ему не ответил, но заметно помрачнел.
– Эй, – отец потрепал меня по волосам, – я обещал.
– Тогда я поеду с тобой, – решительно сказал я, – не хочу больше сидеть один.
Отец хмыкнул, немного подумал и согласился.
– А на обратном пути купим штоллен8, хорошо? – примирительно спросил он.
Я подал ему пальто.
– Ладно, но только с марципаном.
Он рассмеялся.
– Возьмем два.
2
Всю дорогу компанию нам составляли «The Beatles», которые беспрерывно играли по радио. «Words are flowing out like endless rain into a paper cup»9. В машине я замерз, поэтому отец включил печку и купил мне стаканчик эспрессо по дороге. Скоро я согрелся, расстегнул куртку, а на очередном повороте пролил на себя остатки кофе. Нежно-сливочное пятно на белой футболке. По форме оно напоминало киношный искусственно-кровавый развод. В черно-белом фильме никто бы и не заметил разницы. Во время поездки меня терзали какие-то глупые мысли. Я меланхолично разглядывал улицы, совсем не чувствуя духа приближающегося Рождества. Витрины магазинов – многие уже были закрыты – сияли красками. На подоконниках жилых домов громоздились светильники в виде елочек и домиков, большие свечи, вазы с коричным печеньем в форме звездочек. Двери были украшены венками с желтыми и красными лентами.