Студент с матерью, бывшей там же, защищали родственника, как позволяли им их интеллигентные языки – неудачно, словом. Известно, что если в драку вмешаться, то тебе отвесят первому; так вышло и тогда: пытаясь отстоять честь покойника, Томас вместе с матерью сами стали жертвами бесчисленных оскорблений. Дошло до того, что Вендель приписал её к числу наложниц всех отличившихся политиков и, в довершение хаоса, ударил в полную силу. Так поразило это всё тогда Александра, что он протрезвел вмиг и пришёл на помощь.
– А, два года назад? Очуменный был вечер! Александр, спасибо гигантское! – торопливо добавил Вендель, дворецким поклонившись Александру. – Программа – шик! Моя любимая часть была, когда мы лазали по канатам, играли в волейбол и когда я поставил на место одну болтливую шлюху. Эх, вот где была молодость!
Александр сосредоточенно сомкнул веки – он пытался поймать благоприятный момент, когда следует остановить Венделя без ущерба чьему-либо здоровью. Артур, бывший в тот вечер в отъезде, не понимал совершенно, о чём шла речь. Хелена как-то съёжилась, едва слышно ахнула и трепетно прикрыла рот руками, предчувствуя бурю. И, наконец, Томас… Он в сильнейшей ярости стиснул зубы и, приложив последнее усилие, дабы устоять на месте, процедил:
– О чём тебе говорит слово «мать»?
– «Мать»? Женщина и всё. Ах, я, что, ошибся?! —изобразил испуг Вендель, прижав руку к сердцу и приподняв брови неестественно высоко. – Боже свыше, меня же теперь в шизофреники запишут!..
Весельчак тут же рухнул, сокрушённый ударом. Что-то хрустнуло у него в скуле, в голове звякнуло, и всё тело заныло. Томас едва устоял на ногах: бил он во всю, напрягаясь до предела. Хелена остекленевшими глазами наблюдала за всем действом.
– Сукин сын! – выругался Вендель. Вне себя, вскочил он на ноги и рысью подлетел к растерявшемуся Томасу.
Артур с Александром очнулись. Первый заслонил собою Томаса, а второй молнией повалил блондина на землю.
– Что на тебя нашло, придурок? – проревел Александр, тряся Венделя за грудки.
Глаза весельчака сначала горели огнём безумия, а затем стали тускнеть, пока выражение в них не сменилось испуганно-отчаянным. Артур поглядел недолго на это разбирательство и отвёл Томаса поближе к реке.
На середине её стояла одинокая лодочка. Пара мужчин сновали из одного её конца в другой, перетаскивая что-то объёмное и беспрестанно колышущееся. Пристальный взор мог рассказать больше: этими предметами были люди, связанные по рукам и ногам, бешено рвущиеся на свободу. Мужчины подносили их к краю транспорта и окунали головы их в тёмную воду.