– Я очень любил греческие мифы в детстве и хотел стать Зевсом, когда вырасту. И к тому же это слово с непростой артикуляцией.
– Как ты себя чувствуешь, Николас? – с несколько тревожной заботой спросила Сидни.
– Я хорошо. Сильно же я разозлил Александру.
– Ник, ты был в стрессовом состоянии, она не имела права поступать так, она запросто могла искалечить тебя.
– Но мне всё же не следовало грубить, что с ней?
– Странно, что ты первым делом спрашиваешь про неё. Мы не можем её уволить или перевести, потому что она находится в группе риска, работая здесь, ей также запрещено покидать Изолятор, как и всем пациентам, она отправится домой, когда все вылечатся.
– Только если проект «Исцеление» окажется успешным? А что если нет? Что если вам не удастся найти лекарство?
– Я думала, что ты ничего не помнишь, ты был в полуобморочном состоянии.
– Нет, я слышал, как ты наорала на беднягу Стивена. Я и не знал, что ты тут главный босс. И ты не ответила на вопрос.
– Мы найдем лекарство, Ник, сколько бы на это не потребовалось времени. И я не главный босс, просто властям пришлось наделить меня полномочиями, чтобы как-то оправдать изоляцию людей, по их мнению, если проектом руководит психолог, то можно вывернуть всё так, будто у нас здесь курорт.
– Ты очень сексуальная, когда меряешься полномочиями с главным врачом.
– А ты создавал гораздо меньше шума, когда был под действием транквилизатора.
Она бросила на меня быстрый взгляд, будто боялась, что её колкость может меня задеть, но я спокойно улыбался, глядя на неё.
– Спасибо за то, что заступилась за меня.
– Это моя работа, Ник, тебе не стоит…
– Прости за всё, что наговорил тогда в кабинете, – я был очень серьёзен.
– Тебе нужно отдохнуть.
– Нет, мне нужно, чтобы ты знала, как я ценю тебя, прости за то, что был с тобой груб. Характер у меня паршивый, а в заточении стал ещё хуже. Дай мне шанс.
– Николас, сейчас всё итак сложно, давай мы сначала постараемся выжить.
– Мне не выжить с мыслью, что могу умереть, не узнав, каково это, быть с тобой.
Сидни посмотрела на меня, как бы решая, можно ли мне доверять. В этот момент, как всегда вовремя, нас прервали. Я заметил, что она облегчённо вздохнула.
Джим смотрел на нас с непониманием, как будто успел увидеть искру непростого разговора, которому не место в больничной палате и сказал: