Я кинул последний взгляд в зеркало и усмехнулся своей вечной, небрежной щетине и взъерошенным кудрям тёмных волос. В комплекте с жгучими, тёмно-карими глазами они создавали образ неряшливого, но загадочного парня. Это не раз помогало мне найти спутницу на вечер, но лишь для того, чтобы поутру она убедилась, что мне всё-таки нельзя было доверять.
Проходя по коридорам, я со скукой оглядывал больничные стены цвета безвкусицы и вспоминал, как впервые сюда попал. Каждого пациента привозили отдельно, запакованного в громоздкий защитный костюм и только внутри выдавали лёгкие мантии. Я был так напуган, что без сопротивления позволил запереть себя внутри этого серого, безликого здания, а теперь оно медленно со смаком пожирало мою индивидуальность, поглощало мою личность. Когда меня подводили ко входу, я не мог оторвать взгляд от массивных металлических ворот, которые плавно открылись перед моими сопровождающими. Зачем медицинскому учреждению такие мощные ворота? От чего они должны защитить нас? Внутри всё было таким же безликим. Высокие потолки будто символизировали недостижимость свободы, а геометрически верные формы и ровные углы кричали о том, насколько мы несовершенны по сравнению с этим созданием лучших умов человечества. Медсёстры с опаской поглядывали на меня и стремились скорее отправить меня в мою палату и забыть, как о холодном ужасе ночных кошмаров. Только, когда я остался один в палате, я осознал, что возможно никогда не выберусь отсюда.
Сейчас же я стоял в ровном строю потенциально заражённых и думал о том, что уже месяц каждый мой день начинается одинаково. Наши защитные костюмы можно было снимать только на ночь, когда палаты закрывались и обрабатывались безвредным дезинфицирующим средством. Каждый день я вставал, умывался, надевал защитную мантию, шёл на осмотр, завтрак, потом сдавал анализы, принимал лекарство, ходил по врачам и бездельничал вечерами. Только тут я понял, зачем люди придумали праздники и дни рождения. Чтобы хоть как-то отличать херовы дни друг от друга. Чтобы иметь возможность в обычный, ничем не примечательный день, делать вид, что все вокруг менее дерьмово, чем обычно. «Николас Баддс – циник до мозга костей, ужасный пессимист и невыносимый зануда» – пафосно произнёс голос в моей голове. Я не удержался и элегантно поклонился доктору Вайлдсу, который диагностировал моё состояние новейшим сканером здоровья.