романтического бреда.
– Мне, конечно, льстит, что у тебя встал на мой роман, но можно было обойтись без деталей. Вообще ты не похож на мужика, который по своей воле будет читать девчачьи романы, где ты достал мою книгу?
– Александра дала почитать. Это та горяченькая медсестра, которую я совсем скоро сделаю счастливой на пару часов.
– Я так и знал, что она его не прочитала.
– А вот если бы весь твой роман состоял из постельных сцен, как знать, может быть она бы осчастливила тебя, мой друг.
– Интересно, мой друг, как это возможно в изоляции? Только прошу тебя, не говори: «Правила созданы, чтобы их нарушать».
– У нас тут скорее «„Разделитель“[1], чем „Форсаж“»[2].
– Не уходи от вопроса.
– Ник, а ты крепкий орешек. Я скажу лишь, что в этом деле скука – мой лучший помощник. Чем скучнее живет человек, тем сильнее цепляется за любую возможность рискнуть.
– Все люди разные, Барри, для кого-то скука – это стабильность, кто-то всю жизнь стремится упорядочить свою жизнь так, чтобы в ней было минимум постороннего вмешательства.
– Да, мой друг, ты прав. Но малышка Александра совсем не такая. Она как вулкан, который дремал сотни тысяч лет, а я – литосферная плита, начавшая необходимое движение.
– Я говорил, что ты не особо похож на самурая, так вот, на геолога ты похож еще меньше.
Мы оба громко рассмеялись, глядя друг на друга. Это был настолько редкий момент веселья, что все тут же уставились на нас, в их глазах читалось изумление. Но нас не особо волновало, что о нас подумают. Думаю, это и была та самая общая черта, благодаря которой мы с Барри сходу смогли поладить. Мы долго смеялись, как будто хотели растянуть это чистое мгновение удовольствия, как можно дольше. Нас прервал очередной унылый, протяжный сигнал, который оповещал об окончании завтрака. Для меня он олицетворял всю общечеловеческую боль, в его неумолимом вое все наши потери плотно сплелись с разрушенными надеждами и теперь пробивались прямиком к сердцу, несмотря на толстые стены и защитные одежды. Боль не остановить барьерами и не спрятать за дверью. Её можно лишь принять, позволить стать частью себя и надеяться, что найдешь силы не дать ей поглотить себя полностью. Я посмотрел на ожесточенное лицо Барри, и понял, что не одного меня постоянные сигналы довели до ручки, но далеко не все предпочитают молча принимать удары судьбы, Барри из тех, кто встречает удары судьбы молниеносным кроссом справа. Этот поединок будет воистину легендарным.