– Ничего, – она мятежно улыбнулась и обняла его за плечи.
– Как ты? – спросил Джереми, когда они уселись на витиеватую лавочку с уютным навесом над головой.
– Бывало и лучше.
– Что-то случилось?
– Оскар решил признаться мне в своих чувствах. И единственный его аргумент на то, чтобы я была с ним, это крики, что Клаус якобы сволочь.
Джереми тихо хмыкнул, опустив взгляд под ноги. Широкие брови медленно поползли вниз.
– Ну, моё мнение насчёт Клауса ты знаешь.
– Да, у вас с ним взаимная неприязнь, – тут же затараторила Кэролайн. – Он тоже тут выдал, что мы с тобой не должны общаться.
– Это ещё почему? – удивился Джереми.
– Что-то типа ревности.
– А ты уверена, что дело в этом?
– Нет конечно. Но это та версия, которую мне проще принять. И приятнее…
– Боже, Кэр, – он устало провёл двумя ладонями по голове, зачёсывая волосы назад, и шумно выдохнул. – И что ты будешь с этим делать?
– Я не могу не общаться с тобой. Ты мне дорог, – измученно улыбнулась Кэролайн и опустила голову ему на плечо.
– Хоть это радует.
– А у тебя как дела?
– Да ничего, сойдёт. Моя жизнь не такая весёлая, как у тебя.
– Порой это «веселье» я просто ненавижу, – призналась Кэролайн.
Они молчали некоторое время, наблюдая за ночным небом, освещённым тусклым светом старых фонарных столбов. Джереми обнимал Кэролайн за плечи и прислушивался к её размеренному дыханию, пока она мирно лежала у него на плече.
– Отец не разозлится, что ты так поздно пришла? – спросил Джереми, задумчиво уставившись куда-то вдаль.
– Он привык. Так что всё нормально.
– А с Еленой у тебя как?
– Ой, лучше не спрашивай.
– Почему?
– Терпеть её не могу, и ты это знаешь.
– Кэр, вот хоть убей, я не понимаю, за что ты с ней так, – признался Джереми, почесав бровь.
– Она заняла место моей матери. Этого достаточно, чтобы ненавидеть её.
– Но если твой отец выбрал её, то почему ты не можешь хотя бы делать вид, что нормально относишься к ней?
Кэролайн нервно вздохнула, подняла голову с его плеча и закурила.
– Я ненавижу притворяться. Отец предал память о моей маме ровно в тот момент, когда пустил Елену на порог нашей квартиры.
– Но прошло уже два года с момента, как её не стало, – Джереми замолчал на секунду, затем положил ладонь поверх руки Кэролайн. – Твой отец не может вечно быть один.
– Я отказываюсь принимать этот факт, – отрезала Кэролайн. – Я очень его люблю, но сейчас я совершенно его не понимаю. Как он мог так поступить?