— Ну что, пора тебе освободить место,
— с улыбкой проговорила Миуюки, подходя ко мне. — Мясо уже
сварилось, я, наверное, буду мешать тебе играть с костями и
камнями.
Я по привычке уже поднял руки, чтобы
меня взяли и отнесли к Астрид, но мама вдруг замерла, уже
нагнувшись ко мне, ее немигающий взор был устремлен на разбросанные
мною камни, кости и игрушки, сделанные руками деда Брани.
— Смерть рядом, — тихо, словно
зачарованно, проговорила Миуюки.
— А что это такое голубое? — спросила
Астрид, указывая рукой на стену, в которой не было окна и на
которой весели высушенные пучки трав. Сестра видела что-то за
стеной, а не на стене, и это понимал даже я.
Я слышал, как скрипели шейные
позвонки Миуюки, когда она поворачивала свою голову к стене, так и
не разогнув спину; ее правая рука уже нащупала рукоятку одного из
ножей на поясе.
— Седьмой уровень, — безэмоциональным
голосом произнесла моя мама, а ее глаза словно еще сильнее
почернели.
Дверь сзади нее скрипнула, и так как
я был лицом к двери, то первым увидел, как резко распахивается
дверь и за ней стоит воин с деревянным щитом в одной руке и
коротким мечом в другой. Над его плечом возвышался арбалет и лицо
второго воина, по чьим глазам я видел, что они пришли убивать.
Миуюки была быстра, она в развороте
метнула нож, который полетел с такой скоростью, что мои глаза не
смогли уследить за ним. Нож появился в глазнице арбалетчика,
погруженный по самую ручку туда, где мгновение назад был глаз.
Щелчок арбалета прозвучал практически
одновременно со смертью арбалетчика, тяжелый арбалетный болт
пролетел над головой Миуюки и наполовину вошел в бревенчатую стену
дома. А воин со щитом, ринувшись в бой, не успел сделать и двух
шагов по полу нашего дома, как начал оседать с ножом, торчащим из
горла.
— Хель! — медведем ревел снаружи мой
отец, перекрикивая нарастающий шум сражения, которое внезапно там
закипело. Лязганье метала, глухие шлепки стреляющих арбалетов
заполнили тихие вечерние сумерки.
— Астрид, возьми Альмонда на руки и
за мной, держи разрыв в пять шагов! — по-военному рявкнула мама, и
когда я оказался на руках сестры, уверенно зашагала к двери, не
поддаваясь панике. Она, проходя мимо, ногой подбросила в воздух
короткий меч павшего воина и, как будто делала это тысячи раз,
поймала рукой рукоять. В маминой внешности не было ни страха, ни
переживания за мужа, Миуюки Синигами была готова для схватки хоть с
самими богами.