— Альмонд, уж лучше полчища демонов
вместе с великанами из ледяных пустошей, чем к нам зайдет Синигами,
— содрогнулся отец от хохота, отложив в сторону огромный молот и
свой доспех, который он усиливал дополнительными пластинами стали.
— Сынок, родственники твоей мамы и раньше, когда были рядом,
никогда не навещали ее, а теперь и подавно.
— Тогда к чему мама готовится? —
спросил я, а отец на мгновение задумался и, что-то вспомнив, хитро
прищурился.
— Знаешь, Альмонд, было уже подобное
однажды, — тихо проговорил отец и тяжело вздохнул, вспоминая о
чем-то. — Она так же готовилась, как будто скоро придут важные
гости, когда мы не знали о тебе, но ты уже ступил на дорогу в этот
мир. Так что, как бы там ни было, скоро мы узнаем, кого или что
ожидает Миуюки.
В этот же день в морозный вечер я
возвращался с прогулки с Серым. Мы старались обойти по сугробам
поселение: там нас могла поджидать Астрид со своими подружками.
Уж слишком им нравился мой ручной
волк, ну или я, а мне они были не по нраву, тем более что была в
селении традиция, которая мне и маме очень не нравилась: родители
договаривались о браке их детей, когда те были в моем или возрасте
Астрид. Папа благосклонно относился к этой традиции, и поэтому из
нашего дома выгоняла пришедших сватать Астрид мама. И чем старше
наш Огонек становился, чем заметнее было, что вырастет она
красавицей с огненными волосами, тем чаще стучали в двери нашего
дома. И когда я, подойдя к дверям дома, услышал чужой голос, то
даже ухмыльнулся. Купцы с кораблей заметили Астрид, и даже один из
них намекнул деду Брани, что у него сын примерно этого же возраста,
что и его внучка.
— Ну что, пойдем внутрь? Или пойдем к
деду на кружку пряного чая? — спросил я Серого, а волк шумно
чихнув, толкнул своим лбом дверь и проскользнул внутрь.
Наш отстроенный заново дом был раза в
три больше того, что сгорел, когда в него попал снаряд, выпущенный
из катапульты. Все поселения помогали нам его строить, он стоял на
том же месте, что и старый, но был больше и лучше построен. Пол был
ровный, из толстых и хорошо подогнанных друг к другу досок, у входа
стояла добротная и большая лавка, украшенная искусной резьбой в
восточных мотивах. Она была поставлена для гостей, что пришли
ненадолго и не собираются разуваться, так как после скамейки все
устлано овечьими шкурами.